.
Влияние большой политики на армию, а через нее и на устойчивость всего режима изучает и британский историк Уильям Фуллер. За основу он взял историю фабрикации двух крупных дел – контрразведчика Мясоедова и военного министра Сухомлинова. Основной вывод работы состоит в том, что «российская контрразведка приняла это (принципы дознания, примененные к Мясоедову и Сухомлинову. – В. Х.-Г.) за рабочую гипотезу, то есть стала исходить из того, что всякий человек – предатель, пока не доказано обратное. В идеологии русского контрразведчика периода Первой мировой войны – зародыш будущего сталинского сознания, в котором слились левая и правая концепции измены, сознания, завороженного призраками вероломных национальных меньшинств и вездесущих предателей»[20]. Наряду с Грековым Фуллер ставит акцент именно на термине «шпиономания», а не на отдельных недостатках в работе контрразведывательных органов, как зачастую рассматривают репрессии того времени современные российские «ведомственные» историки спецслужб.
Как ни парадоксально, но отечественных исследований политического сыска последних лет империи (именно под углом безопасности режима и предотвращения революции) на тонкой грани соприкосновения полиции и внутренней политики немного. Традиционным жанром русской историографии политической полиции является описательный разбор системы функционирования органов сыска, отдельных направлений работы. Наиболее ярким и удачным примером таких работ является объемный труд Владлена Измозика по истории перлюстрации корреспонденции, фактически закрывающий тему[21].
Надо отметить, что изучать дореволюционный политический сыск начали практически сразу после свержения монархии. Написанные в конце 1920-х – 1930‐е гг. работы претендуют на научный характер и переиздаются даже в наши дни. Большинство их авторов или хорошо знали революционеров, или публиковали свои книги на средства общества ссыльных и политкаторжан. В 1930 г. вышла работа П. Е. Щеголева[22], переизданная с несколько измененным названием в наши дни[23]. Книга представляет собой смесь исследовательских очерков автора, кратких выдержек из показаний жандармов и секретных сотрудников. Именно на выводах этой работы базируются многие спорные тезисы советской историографии, такие как коррупция в политической полиции, массовая фабрикация дел, пресловутая вездесущность жандармов, провокация, якобы составлявшая всю соль жандармско-полицейской работы.
