Единственная опора исторической России, сохраняющая в чистоте и неприкосновенности образ русского народа, самое понятие «русский» в его истинном и высоком смысле, а также русский язык, не обесцвеченный и не отравленный стоками идеологии, не утративший связи со своим общеславянским живым источником, – Русская православная церковь. За верность свою, за стойкость в служении Господу и людям русское духовенство и миряне претерпели от русофобской нечисти больше, чем любая другая сфера российского общества или социальная группа. Сонм новых великомучеников взывает к единству. Здесь и только здесь живет русский дух. Здесь и только здесь живет неделимая Россия.
Вопрос о том, чего хочет Россия, на который мы пытались ответить, всё реже задают себе только граждане нынешней России[73], абсолютное большинство которых составляют великороссы. Они еще могут достаточно долго плыть по течению, передоверяя ответ или «спущенным сверху» слухам (чего хочет «сам», того хочет и Россия), или компетентным лицам (яйцеголовым), или просто прозорливым людям, заслуживающим доверия. Но всё чаще этот же вопрос задают себе граждане стран, возникших на «пострусском» и постсоветском пространстве. Он стал вопросом жизни для многих из тех, кто остался в зоне отторжения, почувствовав себя в чужой среде, без защиты и права на защиту, которое еще только предстоит обрести. Русские великороссы на чужбине, в русских городах и селах, отторгнутых от остальной России, – это русский народ! Россия обязана стать гарантом их прав независимо от того, кем, когда, где и с какой целью прорезаны границы, разделившие ее народ.
Есть и еще одна сторона у этой темы. Задумаемся, чем была и будет Россия для наших уже бывших соотечественников, оставшихся на земле предков, которая в одночасье перестала быть частью огромной и единой страны? Надежным покровителем или гегемоном, освободителем или оккупантом, надеждой или проклятием? Бессмысленно искать ответ в прошлом, где вечным сном спят герои, «мертвыи бо срама не имут», как говорил князь Святослав своим соратникам перед битвой с греками в 970 г. Ответ скрыт не в засекреченных манускриптах, ибо их рассекретят уже те, кто к этому времени не раз перепишет историю. Ответ – в будущем, которое предстоит выбрать самой России. А еще – в том будущем, которое уже живет в детях и внуках наших, всё чаще смотрящих на череду побед и поражений России глазами посторонних наблюдателей – нерусских русских.
