– Деннис, мы бы хотели обсудить это в семейном кругу, – мрачно произнесла Регина.
– Понимаю. Но разве вы не видите, вы делаете из мухи слона? Эта машина… Регина, Майкл, вы бы ее только видели… да эта развалюха до тридцати миль разгоняется полчаса! Если она вообще на ходу…
– Деннис! Уходи!
И я ушел.
Когда я забирался в свой «дастер», из дома вышел и Арни – видимо, его угроза уйти из дома не была пустой. Следом выскочили его предки, причем не просто разъяренные – встревоженные. Я отчасти понимал их чувства. С ясного неба на них вдруг обрушился могучий циклон.
Я завел двигатель и задом выехал на тихую улицу. Как много всего случилось за последние два часа. Когда мы уезжали с работы, я был ужасно голоден и готов съесть что угодно (включая запеканку из морской капусты). Но теперь меня так мутило, что есть было глупо: все равно внутри не удержится.
Пока я отъезжал от дома, они втроем стояли возле двухместного гаража (внутри уютно устроились «порш» Майкла и «вольво» Регины). Помню, как я с досадой и ехидством подумал: «У них-то есть машины. А для сына жалко».
Потом меня посетили другие мысли. «Ну все, сейчас они его забьют, а Лебэю достанутся двадцать пять долларов. И этот несчастный «плимут» простоит на его лужайке еще тысячу лет». Родители Арни поступали так и раньше. Потому что он был рохля. Даже они это знали. Умный парень – если пробиться сквозь броню стеснительности и недоверия, – забавный, заботливый и вообще… славный, более подходящего слова не могу придумать.
Славный, но рохля.
Родители знали это так же хорошо, как и хулиганы из школьной мастерской, которые дразнили Арни на переменах и били ему очки.
Они знали, что их сын – рохля, и без труда бы его сломали.
Так я подумал. Но ошибся.
Отец мне сказал: «Сынок,
Лучше приставь мне к виску пистолет,
Если не бросишь водить этот драндулет».
Чарли Райан
В 6.30 утра я немного покатался вокруг дома Каннингемов и остановился возле тротуара. Заходить внутрь у меня никакого желания не было, даже если предки Арни еще спали: уж слишком тяжелая и неприятная атмосфера царила у них на кухне, и я бы при всем желании не смог бы запихнуть в себя привычный пончик с кофе.
Арни не выходил целых пять минут, и я уже начал подозревать, что он сбежал из дому. Наконец задняя дверь отворилась, и он зашагал мне навстречу: пакет с обедом бил его по ноге.
Он сел в машину, захлопнул дверь и сказал:
– Поехали, Дживс!
Так он всегда здоровался со мной, если был в хорошем настроении.
