Я еще раз прислушалась к звучащей над лесом ночной тишине и спокойно уснула. А утром у нас была намечена лекция в первом зале Каргалинки и сбор образцов по осадочным породам.
— Зме… Фаина Аркадьевна! — налетел на меня Виктор, когда лекция уже была закончена и ребята разбрелись по первому залу, изученному до последнего сталагмита, делать зарисовки и диаграммы. — Фаина Аркадьевна, там та-акое!
— Какое, Саранский? — немного утомленно вздохнула я. Начинается.
— Вам обязательно надо самой глянуть, Фаина Аркадьевна, — Витька невинно хлопнул длиннющими ресницами, которым любая девушка позавидует лютой завистью. Густые, длинные, ветер почище веера поднимают.
И ведь не отцепится, пока своего не добьётся. Подыграть нетрудно, пусть уже пар выпустит и идет дальше меловой период изучает. Но и вестись на его розыгрыш просто так — это неспортивно.
— Я, конечно, посмотрю, Саранский. Тем более что вы с Воробьевым залезли в боковой проход, как я понимаю, тогда как я четко и ясно сказала: из центрального зала ни ногой. Но предупреждаю сразу: ваша находка дорого вам обойдется, даже если вы нашли посреди тысячу раз исхоженной осыпи внезапно выкопавшиеся сами собой кости тираннозавра. С вас, Саранский, сорок страниц оригинального, — последнее слово я выделила голосом, — доклада об образовании карстовых пещер. И столько же с Воробьева. Устраивает цена?
Витька прикусил губу. Видно было, что работать ему категорически не хочется, но всё же задумка перевесила.
— Как скажете, хоть восемьдесят! — мужественно заявил он, но тут разглядел азартный блеск в моих глазах и осёкся: — То есть… э… сорок пять. Я вам гарантирую, когда вы увидите нашу находку, вы нам сто таких докладов простите! Вот когда вы увидите ход…
Дурень.
Я спокойно вошла в боковой ход. Сейчас посмотрю, что неугомонная молодежь затеяла… Я бы, не колеблясь, отправила Витьку в пеший поход, но за студентами нужен глаз да глаз. Лучше потратить время на их очередную дурацкую шутку, чем они что-нибудь серьёзное натворят.
Ход вильнул. Я заметила, что Витька умчался вперёд. Точно: что-то затевается. Витька же… дурной… А если ногу подвернёт? Чёрт с ней, с ногой. При падении головой можно так приложиться, что без неё, родимой, останешься. Кто же знал, что мысли окажутся пророческими… Я шла, и происходящее нравилось мне всё меньше.
Ход начинал сужаться и вилять. Далековато студенты забрались. Я скривилась и мысленно настроилась на то, что вот-вот что-то да случится. Интуиция не подвела, поэтому я совершенно не удивилась, когда на стене вдруг появилась чудовищная морда не то дракона, не то горного тролля из скандинавских легенд. Я уже хотела спросить, где студенты добыли проектор, но одной морды идиотам показалось недостаточно.
