— Рано радуешься. Там какой-то дядя Давтяна приехал, тебя ждет.
— Какой еще дядя? — встрепенулся Шильман. — Впрочем, дядя не в счет. В уставе сказано, что акции нельзя продать на сторону. В случае смерти акционера они переходят к прямым наследникам или распределяются между оставшимися владельцами. Это было специальное решение. Таким способом мы оберегаем нашу уникальную технологию от конкурентов.
— Но дядя явно чего-то хочет. Ключи от квартиры Давтяна спрашивал.
— Разберусь. Где он?
— В гостиной у бара. Попросил выпить. Только не оставляй его у нас, он такой деревенский.
Шильман спустился вниз. В высоком кресле у незажженного камина он обнаружил дремлющего армянина в массивных прямоугольных очках, с взлохмаченной гривой седых волос и бородой с проседью. Рядом на столике стояла бутылка французского коньяка и недопитый бокал.
Артур покашлял в кулак. Армянин вздрогнул, заметил хозяина, поднялся и смущенно представился:
— Я дядя Давтяна, Рубен Аракелян. Родной дядя ушедшего от нас Суренчика. Я помню его совсем маленьким. Как же так, такое горе.
— Как вам коньяк? — спросил Шильман, чтобы увести разговор от ненужной скорби.
— Хороший, но наш лучше. Знаете, кто изобрел коньяк? Армяне. Это потом французский купец украл наш рецепт, присвоил название и стал торговать по всему миру. Французы торгаши, а армяне творцы! — пафосно закончил Рубен.
Гость чем-то напоминал Давтяна, но был старше и толще, к тому же одет неряшливо, в отличие от мужественного Сурена, предпочитавшего одежду всемирно известных марок.
— Сурен тоже любил армянский коньяк, — согласился Шильман.
— Правильный человек был, — закивал Рубен. — Его тело ко мне привезли. Похоронил, как положено, я ведь самый близкий Сурену человек. Его родители уже покинули наш мир.
— Я знаю, Сурен рассказывал. А другие родственники? Может, Сурен по молодости мальчика-девочку нагулял, — осторожно поинтересовался Шильман.
— Никого после себя Суренчик не оставил, — горестно вздохнул дядя. — В Москву еще юнцом уехал. Институт, наука, бизнес, все пробивался куда-то. Остался бы в Армении, уже и внуки у него были бы.
Такой ответ Артура порадовал, никаких проблем с перераспределением акций не предвидится. Когда-то он уступил пятую часть комбината за прорывную технологию наглому ученому, сейчас судьба возвращала ему прежнюю долю с лихвой.
— Спасибо, что проводили Сурена в последний путь, — поблагодарил Шильман.
— Это моя обязанность. Еще бы памятник солидный поставить, но деньги нужны. — Рубен повздыхал и перешел на заискивающий тон: — У Сурена в Москве квартира осталась. Мне сказали, что я имею право…
