— Я не могу здесь оставаться. Он убьет меня, убьет, как эти цветы.
Перепуганная женщина уже тащила наспех собранный чемодан к двери.
— Вы куда? — возмущался оперативник, ничего не понимая.
Ответом послужила хлопнувшая входная дверь.
— Сумасшедшая, — выругался Валеев, оставшись в квартире один.
Что с ней стряслось? Потеряла мужа — и сдали нервы. А как бы Лена отреагировала, если бы его вдруг не стало? Да уж, придумал. К черту такие мысли!
Валеев прошелся по квартире, осмотрелся. Что теперь делать? В глубине души он не возражал, чтобы простое на первый взгляд дело неожиданно усложнилось. Будут поводы для встреч с Еленой, ведь дело поручено ей.
Придя к такому выводу, оперативник приступил к обычной работе — сфотографировал обстановку, забрал коньяк с бокалом на экспертизу. Подумал взять сломанные астры, но не решился — криминалисты его засмеют. А вот фотографию Волкова с Никитиной из рамочки на комоде он решил забрать, не помешает.
Единственной, с кем Петелина откровенно обсуждала личные проблемы, была не ее родная мама, а заведующая архивом Людмила Владимировна Астаховская. Советы неформальной наставницы всегда помогали Елене, правда, раньше они касались служебных интриг, женских хитростей, профессиональных трудностей, а сейчас даже многоопытная подруга была бессильна.
Елена сидела на диване в своем кабинете и жаловалась Астаховской:
— Не пойму, что со мной творится: с дочкой поцапалась, Харченко ни с того ни с сего нагрубила, бывший звонил — бросила трубку. Я превращаюсь в стерву.
Людмила Владимировна заваривала чай.
— Извини, подруга, мне не довелось быть беременной, если не считать двух абортов на раннем сроке.
— Может, и мне так надо было.
— Ты что, забудь! Я сто раз уже пожалела, — грозно осадила Астаховская.
Она наполнила чашки, придвинула столик к дивану, устроилась рядом с Леной.
— Давай спокойно разберемся. Ты давно не девочка, у тебя вторая беременность, должна была научиться контролировать перепады настроения.
— С Настей все по-другому было. Мы ее очень ждали: и я, и Сергей, — призналась Елена. — А сейчас два мужика с ума сходят, мне прохода не дают, а я посылаю обоих куда подальше.
— Два мужика за тебя борются. Люди еще про нашего полковника шепчутся. Слушай, это успех! В глазах окружающих ты — неотразимая женщина, — попыталась приободрить беременную Астаховская.
— Дура я — это точно. Голову потеряла, и вот результат. — Елена вздохнула и провела рукой по животу.
— Значит, были и счастливые минуты, — с хитрым прищуром подначивала Астаховская.
