Под землей с фотоаппаратом. Рассказы спелеолога | страница 7
Иногда приходится пробираться сквозь каменные заросли
Постепенно я перезнакомился со всеми обитателями палаточного лагеря, чем-то напоминавшего запорожский курень, а чем-то военное училище. Свердловчане славились огромными, клепанными из жести, шлемами; ребята из Харькова восполняли неопытность энтузиазмом и неутомимостью; опыта же, бесспорно, больше всего было у симферопольцев, севастополыдев, ялтинцев. Пещеры они чуть пренебрежительно называли "дырами" и редко говорили "сталактиты" и "сталагмиты", употребляя суховатое слово "натёки". Но, разговорившись, они так образно описывали эти самые натеки, так вдохновенно вспоминали грозную красоту подземелий, что казалось, будто вот-вот они начнут говорить стихами.
Каждый день в "пещерном университете" на Караби шли занятия. Техника штурма карстовых полостей, методы археологического обследования пещер, поиск, топосъемка… Здесь не ставились оценки и не велись классные журналы, но отстающих не было.
В теплое солнечное утро наша поисковая группа пошла на северо-западные склоны Яйлы.
Здесь были вездесущие школьники-симферопольцы, инструктор Вадим Душевский и только вчера пришедшая в лагерь москвичка, худенькая женщина лет сорока в великолепном мотоциклетном шлеме — предмете зависти всех окружающих.
Блуждая по зарослям терновника и держидерева, мы только к полудню нашли первую пещеру. Это был горизонтальный грот в верхней части обрыва; просто навес, под которым в непогоду пастухи укрывают скот, и земля в нем была усыпана толстым слоем овечьего помета. В глубине над самой землей виднелась узкая щель. Искать тут было нечего, мы набросали план грота и уселись в тени у края обрыва. Но москвичка не стала отдыхать — она присматривалась к чему-то в глубине, потом притащила кусок доски, встала на колени и быстро-быстро начала выгребать землю из щели. Сначала ребята только смотрели и отпускали шуточки, но потом один, второй, третий включились в работу. Наконец, в щель хоть с трудом, но мог уже пролезть человек. Москвичка исчезла в глубине, и через секунду донесся торжествующий крик: "Здесь натеки!" Грот опустел в несколько секунд; ребята, как ящерицы, проскальзывали в щель. Я остался последним.
Щель была не шире двадцати сантиметров, земля казалась рыхлой. Стало страшно от мысли, что я могу застрять здесь. А если залезу внутрь и земля рухнет — все останемся в ловушке. Я понимал, что все это чепуха, что никакой опасности нет, и как ни низок выход, но он абсолютно надежен. Но в то же время на плечах почти физически ощущалась тяжесть, я чувствовал, как тысячи тонн камня давят мне на спину. Меня знобило, было отчаянно стыдно за свою трусость, стыдно перед товарищами, работавшими внутри. Я уже побывал не в одной пещере, спускался в шахты и не боялся. Чего бояться, когда ты идешь на надежной страховке? Не казались страшными и пещерные колодцы — их темнота маскировала глубину. Но эта щель…
