— Тебя хочет убить Эмиль, ведь так? Ты единственный сын своих родителей? Кто наследует твое состояние, если тебя не станет? Эмиль?
— В случае моей смерти корпорацию, недвижимость и деньги получит мать, — сухо объяснил он. — А Эмиль не раз доказывал свою преданность, он многим мне обязан и не станет вредить. Только не он, ни за что.
Подобное заявление ужасно разъярило. Не видящий дальше своего носа упрямец!
Захотелось уколоть, и посильнее.
— Мое похищение — очередное доказательство преданности твоего кузена? — Я презрительно усмехнулась.
— Представь себе, да.
— Отлично! — Я хотела молчать, но теперь не имела на это права, раз от этого зависят наши жизни. — Ты упрямый слепец!
Желваки заиграли на четко очерченных скулах сноба.
— На что ты намекаешь, Алиса? Не тяни, начала — говори.
Стыдно, но злая, как разбуженный посреди ночи рой пчел, я вывалила на неподготовленного человека ворох малоприятных откровений:
— Тебе все врут! Я уверена, от тебя жаждет избавиться кузен, у него мотив железный — Эфрида.
Маркус вскинул брови и, не скрывая недоверия, смотрел на меня, ожидая продолжения.
Ох, как же тяжело давалось признание!..
— Эмиль пытается увести у тебя невесту, и при том успешно: перед нашей поездкой на озеро желаний я видела их в библиотеке. Вместе видела…
— Серьезные обвинения. — Глаза сноба напоминали сейчас кусочки голубого льда.
— Что это была Эфрида, твердо уверена, а Эмиль был с ней или кто-то другой, не рассмотрела. Но интуиция подсказывает, что она не поменяла бы тебя ни на кого другого, только на кузена, который может унаследовать твое состояние.
Я понимала: сообщение, что красивую девушку интересуют деньги, а не ты сам, сильно уязвит мужское самолюбие. Но не ожидала подобных «комплиментов» в ответ.
— Богатая у тебя фантазия, тебе бы романы писать. А пронырливость такая, что любой журналюга позавидует.
Он мне не верит? Да еще и оскорбляет нелестным сравнением со стервятниками с новостных каналов?..
Кровь прилила к щекам, я задохнулась от злости:
— Может, я и пронырливая, зато ценю верность!
— Эмиль не раз доказал свою преданность.
Невысказанным осталось обвинение, что я, в отличие от кузена, этим похвастаться не могу. Логично, что Маркус верил родственнику, а не постороннему человеку. И все же горько и неприятно, когда сомневаются в твоей честности.
Ситуация сложилась аховая: мы на необитаемом острове вдвоем, почти не знакомы, но уже настроены друг против друга, а еще блондин сомневался в моей честности, подозревая в клевете. Как быть? Доказывать свою правоту? А нужно ли?
