— Правильно меня предупреждал адвокат: с вами нельзя общаться без его присутствия. Даже о погоде. Все, больше ничего не скажу! Я имею право хранить молчание.
Петелина не стала возражать, ей еще предстояло опросить сотрудников ресторана. Поднимаясь по ступенькам в опустевший ресторан, она отметила, что обещание продюсера «хранить молчание» не относится к представителям прессы. В плохом он опять увидел хорошее — рекламу своего проекта.
Официанты в целом подтвердили слова Сонина, отметив, что Сорокин с Нестеренко изрядно выпили, а когда уходили, о чем-то спорили. Просмотр записи камеры наблюдения установил, что первым из ресторана ушел Чантурия, спустя восемь минут заведение покинули Сорокин и Нестеренко, а буквально вслед за ними вышел покурить Сонин. К сожалению, в поле зрения камеры попадало только крыльцо ресторана и узкая полоса перед ним. Три шага в сторону — и человека не видно, не говоря уж о машине Нестеренко, стоявшей на краю парковки. Одно было ясно: Леся Нестеренко действительно сильно выпила и не могла оказать серьезного сопротивления убийце.
Майоров выполнил поручение и привел в ресторан Вадима Сорокина. Актер выглядел подавленным и не противился, однако оперативник держал его крепко за вывернутую за спину руку.
— Перехватил около дома, когда он приехал в такси, — доложил Майоров и продемонстрировал пистолет в прозрачном пластиковом пакете: — Когда Сорокин меня увидел, то попытался сбросить ствол.
— Отпустите. Это бутафорский, от хулиганов, — извивался Сорокин.
Петелина велела оперативнику отпустить актера, тот плюхнулся на стул. Она указала на ссадину на его виске:
— Один из хулиганов на вас напал?
— Да, придурок какой-то. Я выстрелил, и он убежал. Это хлопушка, проверьте.
— Проверим, а сейчас другой вопрос. — Петелина медленно двигалась вокруг стула, а актер крутил головой: — Для чего вы пригласили в ресторан Олесю Нестеренко?
— Обсудить роль и все такое.
— Официант рассказывает, что вы мало говорили и много пили.
— А это запрещено? Что происходит, почему меня силой притащили сюда?
— Вы хороший актер, — оценила искреннее возмущение Елена.
— Я знаю.
— Теперь и я убедилась. — она села на стул напротив актера и подалась вперед, давя взглядом: — Ведете себя так, будто не знаете, что Нестеренко убита.
— Задушена? — изумился Сорокин. — Так вот почему там репортеры!
— Я не говорила, что ее задушили.
— Зарезали?
— Переигрываете, Сорокин. Итак, о чем вы говорили с ней?
— О себе, о ней, о проекте. Бла-бла-бла, короче.
