Когда шел обратно, кто-то подошел к нему сзади и прохрипел:
— Иди и не оборачивайся. За углом — налево.
Голос был приглушенным и незнакомым. Хотелось обернуться или побежать, но Сорокин мужественно унял панику, переложил букет в левую руку и слегка расстегнул куртку, чтобы было удобнее выхватить пистолет. Через минуту они оказались позади ресторана у глухой стены. Остановились.
— Деньги, — потребовал шантажист.
— Запись, — ответил Сорокин и медленно обернулся.
Перед ним стоял человек в куртке с капюшоном, в который были вшиты затемненные очки. Куртка застегивалась молнией снизу-вверх до самой макушки, полностью закрывая лицо. На месте рта имелась сеточка для дыхания, отчего голос и звучал так странно.
— Покажи деньги, — потребовал шантажист, демонстрируя в руке микрокарту памяти.
Сорокин достал из кармана три пачки долларов. Вымогатель бросил микрокарту за его спину и потянулся за деньгами:
— Поднимешь, когда я пересчитаю.
Актер швырнул деньги на землю:
— Давай.
Он не видел реакции противника, вероятно, тот злился, однако его голос сохранял уверенность:
— Ты не на сцене, звездун хренов. Сделай два шага назад, — потребовал вымогатель.
Сорокина задело обидное обращение. Он отступил, и в тот момент, когда его противник нагнулся за деньгами, отшвырнул букет и выхватил пистолет. Чувство оружия в руке придало ему силу.
— Где гарантии, что не осталось копий?
Memento Mori поднял деньги и распрямился, оценивая изменившуюся диспозицию. В грудь ему смотрел ствол пистолета, руки были заняты деньгами, а отступлению мешала стена за спиной.
— Я работаю честно, — попытался разрядить обстановку он.
— Это называется честно! Тогда я вообще святой.
— Ты развратник и душегуб.
— Ты думаешь, это я убил Рудакову?
— Важно, что подумает следователь, увидев запись. Оправдываться никому не хочется.
— Это не я! — выкрикнул актер.
— Мне все равно. Я пойду.
— Стой. Мне нужны гарантии. Или ты показываешь свое лицо, или возвращаешь деньги.
Возникла пауза. Актер злился и размахивал пистолетом:
— Покажи личико, Memento Mori. Расстегивай молнию.
Но шантажист поступил иначе. Он швырнул деньги под ноги актеру угрожающе прошипел:
— Завтра я потребую вдвое больше.
— Ах, так! Значит, копия есть. Сними маску!
— Уверен, что действительно этого хочешь?
Вопрос озадачил Сорокина, а противник продолжил психологическое давление:
— А вдруг, я отмороженный, который не оставляет свидетелей? Сейчас ты победитель, но завтра я окажусь у тебя за спиной и тогда… — Он изобразил удавку на шее.
