На этом выдержки из французских газет исчерпывались, и как раз вовремя: я почувствовал, что вместе с ними исчерпано и мое самообладание. Я возвратил Ганеву его «поучительное чтение».
— Зачем ты везешь с собой эту гадость?
— Специально для павших духом. Вот ты что-то было приуныл, а прочел — и видишь, как сразу оживился, будто возбуждающее средство принял. Возьми-ка еще этот выпуск «Иллюстрасьон», если он тебе не попадался.
— Не попадался. Я журналы с картинками не покупаю. И вообще, с меня вполне хватит возбуждающих средств.
— Бери, бери. Это скорее похоже на ложечку варенья после горького лекарства. Посмотри или, лучше сказать, попробуй сам.
И Ганев извлек из музейного баула скатанный в трубку и перевязанный шнурком от ботинка номер «Иллюстрасьон».
Он был от середины сентября. Я раскрыл журнал наугад и сразу наткнулся на статью еще одного специального корреспондента все из той же злосчастной Севильи. С самых первых строк нельзя было не заметить, что корреспондент был действительно «специальным». Недаром поговаривали, что благонамеренный иллюстрированный еженедельник, связанный с высшими католическими кругами Франции, имеет отношение и к ее генеральному штабу. Во всяком случае, севильский корреспондент «Иллюстрасьон» знал толк в различных типах военных самолетов и, по-видимому, разбирался в том, чем может грозить — ставший в последние недели одиозным — пиренейский фланг.
«…С утра и до вечера непрерывное жужжание заставляет поднимать голову к небу, — читал я. — Самолеты летят с юга. Все, какие я видел, были трехмоторные «юнкерсы», еще сохранявшие черную и зеленую краски, которыми они окрашены на своей родине — в Германии. На этих машинах перебрасываются в Андалусию войска из Марокко. По дороге из Альхесираса в Севилью, перед въездом в отчизну вина Херес-де-ла-Фронтера, простирается вдоль реки обширный луг, превращенный в аэродром. Однажды, когда я проезжал мимо в автокаре, там стояли три трехмоторных «юнкерса», заправлявшихся бензином из автоцистерны малинового цвета. Возвращаясь из Севильи, я опять повернул голову в сторону аэродрома: теперь на нем находились два других трехмоторных «юнкерса», из трюмов которых перегружались в грузовики тяжелые ящики. Весь автокар смотрел на это с волнением, по большей части радостным. Сзади меня сидела одетая в черное пожилая крестьянка. Показав на самолеты, она спросила:
— Итальянские? Italianos?
— Нет. Немецкие. Alemanes.
— Немецкие?! Alemanes?! Немецкие самолеты?
