То было самое странное ощущение в моей жизни – я ощущала себя лежащей на кровати Айрини, оставалась погруженной в сонный паралич и одновременно присутствовала в другом человеке. Человеке, который узнал о моем присутствии даже не в момент подселения, а на подходе – еще во время ментального прыжка.
Кто он?!
Я стала стоячей травой, когда вокруг ни ветерка, ни всплеска воды – невидимой, неощутимой, незаметной.
«Сейчас я уйду». Как только с меня сползут потревоженные прожекторы, как только незнакомец успокоится, поймет, что ничего не случилось. Меня нет. Никого нет. То была самая отчаянная попытка «перестать быть». Слиться с пустым куском пространства, стать максимально нейтральной частью бытия.
Тщетно.
Прожекторы чужого внимания с меня не сползали. В этой самой тьме они все до единого безошибочно указывали только на меня – на взломщика, на пришельца и чужака.
Черт… Еще никто и никогда не вычислял меня с такой скоростью.
«Спокойно, сейчас я уйду».
Если бы моя внутренняя сигнализация умела орать еще громче, она разорвала бы барабанные перепонки. Аларм! Аларм! – бешено вращалась под потолком красная лампа…
Я дернулась, чтобы выскользнуть обратно в собственное тело и голову.
«Ухожу!»
И в этот момент осознала, что в ловушке. Что будто укутана в невидимую ткань и пришпилена сотней ножей. Ни двинуться, ни вдохнуть, ни уйти.
Он оказался слишком сильным – этот человек. Я таких не встречала… И слишком умным. И бесконечно наблюдательным, отчего мне теперь не легче. А еще первым в истории, кто умел «нейтрализовать» пришельца. Беда… И вкус паники от этой беды я ощутила только теперь.
Чужое сознание – «тюрьма», это страшно.
Я дернулась – безнадежно. Я больше не Эра, я бабочка с иглами в крыльях. И только после этого прошептала:
– Отпусти…
А кто-то из небытия смотрел с холодным любопытством.
Его голос – неслышный, но ощутимый каждой клеткой бытия, прошел сквозь меня ледяным душем.
– Интересно, кто это у нас тут? Подселенец…
То был приговор.
Мы разговаривали без слов. Ведьма, нарушившая закон, и «инквизитор».
– Я уйду…
Главное, убедить его дать мне свободу. Я больше не вернусь.
– Не уйдешь.
«Эра, что ты наделала…» Почувствовала возвращение собственных сил и моментально попалась, как школьница, разбившая окно и не успевшая сбежать.
– Ты только что пересекла границы чужого личного пространства.
Я не знала, какой он снаружи – тот, в чьей голове я застряла, – но паника сжимала тиски на моем горле все ощутимее.
