Потылицына Анна. Отчества нет, родного города тоже (нынешнее место жительства указано — город Химки Московской области). Подурнела, конечно. Сдала.
Вроде, ничего особенного, и его это особо не трогало (ни тогда, ни теперь — тем более), но Олега все же не отпускала весь день эта… странность? Такое нежданное обретение «личной выгоды», личного поворота темы в проекте с Коноевским. Между прочим, — он вспомнил на второй или третий день, — они с Газозой ведь (точно!) пытались посмотреть «Пусть ветер унесет твои слова». У них случались вечера, когда они валялись с планшетом (как раз), бухали и смотрели все подряд, или же просто искали фон, чтобы Юрцу в соседней комнате не было слышно слишком много. Шел какой-то каскад распиаренных и очевидных фильмов, так что дошла очередь и до этой уже и тогда не новинки.
А у Олега, дело в том… Как это ни странно, его с этим фильмом когда-то связывали краткие, но нежные чувства, почти скрываемые от других (вспомнил он вдруг: действительно, с годами выцвело совсем). Потому и скрываемые, что не пристало уже больше-взрослому-мужику, не парню, размякать от подростковых мелодрам. Олег размяк-прослезился, но никому ничего не сказал, но несколько дней ходил с чувством, что его школьные годы обокрали, раз ничего такого не было. Когда в Москве этот фильм попался под руку, Олег воодушевился, предвкушая, как сейчас этим толстым-толстым романтизмом оглушит Газозу — которая, конечно, никакой красоты в жизни не видела, правда, и шансов наверстать у нее побольше. И прав очаровываться наивной чепухой — побольше. Но, как ни странно, Газозу не зацепило вообще. Через пять минут она сказала: давай нормальное че-нибудь, че за сопли для детей. Олега тогда слегка задело… И да! — тут было третье теперь «как ни странно». Забыв о своем коротком теплом чувстве к фильму, одному из, — всё это позапрошлая жизнь, — Олег ведь как-то и не сопоставлял, что художник, чье творение его однажды не глубоко, но кольнуло, и человек, за которым он гоняется сейчас по ссанным закулисьям, вообще есть одно лицо.
Но дело сейчас даже не в этом. Вот что было по-настоящему странным. За несколько месяцев какого-никакого, но знакомства Газоза ни разу не дала повода подумать, что однажды вступит в фан-группу какого-либо режиссера, или вообще влезет во что-то, хоть каким-то боком связанное с театром, кино, искусством.
Впрочем, многое меняется, конечно. Она же сама — вон как изменилась. И потом, — взросление. На таком отрезке три года — целая эволюция. Но, блин, не задалась. Эта кривая масляная стена…
