— Где ж у твоих скоморохов деньги запрятаны? — оживился воевода.
— Не вели казнить, воевода-батюшка, не ведаю! — испуганно ответил Ярёмка. — Знаю точно — при них. А где, у кого — того не ведаю.
— Хоть у самого медведя под шкурой — всё одно отыщем! — весело сказал воевода и встал со скамьи. — Заманим сюда, в дом, а уж отсюда им не выбраться…
— Ватага, боярин, не простая, — поклонившись, произнёс Ярёмка. — Народ подобрался хитрый, бывалый, кабы не учуяли подвоха.
— Знаю, знаю, чем их привадить, — усмехнулся воевода. — Поди, холоп, к ним да скажи, что у меня в яме, под домом, с прошлой масленицы скоморох сидит, слепой старик. Если ватага меня потешит, я его на волю выпущу. А не придут они сюда, я старика нынче же заживо велю собакам скормить.
Довольный выдумкой, воевода ласково погладил бороду и пошёл к двери.
Ярёмка склонился в низком поясном поклоне.
— За верную службу награжу тебя по-царски! — сказал с порога воевода. — Иди зови скоморохов! Да чтоб про обман не догадались, смотри!
— Всё сделаю, боярин, — бойко ответил Ярёмка. — Есть у меня верный человек для таких дел…
Ярёмка выскользнул из ворот воеводского дома и затаился, оглядывая улицу, меж двух толстых брёвен забора.
Кроме двух пьяных, которых шатало от дома до дома, никого на улице не было.
На площади слышалась музыка — скоморохи кончили своё выступление.
А с воеводского двора доносились звон оружия, топот ног, возбуждённые голоса стражников — скоморохам готовили встречу. И эти звуки были для Ярёмки слаще любой музыки. Он тихонечко рассмеялся, представив себе, как скоморохов по рукам и ногам свяжут да батогами им рёбра посчитают.
У всякого скомороха свои погудки.
(Старая пословица)
Когда медведь в последний раз обошёл зрителей и шляпа в его лапах зазвенела медью, скоморохи направились к кружалу.
— Там, где народ кружит, там блин с брагою дружит! — кричал Петруха. — Для тех и кружало, кто ест немало!
Под музыку домры, гудка и бубна скоморохи вошли во двор, где стояли длинные столы. Клубы пара наполняли кружало — стряпухи едва успевали выносить стопы блинов из кухни.
— Скоморох песню спел да в кружало сел, — не унимался Петруха, — съел три короба блинов, три корзины пирогов, возок калачей да два чугунка щей!
Скоморохам дали место. Какие-то подгулявшие мужики тотчас же принялись кормить медведя. Михайло ловко подхватывал блины когтистой лапой и отправлял их в пасть.
— Не портите зверя! — кричал рыжий поводырь. — Обкормите!
