— Дурак ты, мужик, — качнул головой диверсант. — Извини.
Грохнул выстрел. Тагира уже не было на линии огня. Он стремительно сократил дистанцию и встал вплотную к стрелявшему. Парень осклабился и еще раз нажал на курок. Пуля ушла вверх. Тагир снова извернулся и ударил по кисти снизу. Второй удар пришелся по сгибу локтя. Жесткий выверт — пистолет летит из рук на землю. Диверсант второй рукой выхватил нож, стараясь нанести удар в почку, но неожиданно провалился в пустоту. Тагир за мгновение до этого ушел за спину, сбив с толку врага.
Внезапно противник замер и упал на колени, словно парализованный. Да так, оно и было. Удар Тагира пришелся в маленькую точку в задней части шеи. Он довольно часто практиковал методику китайских и маньчжурских монахов для обезвреживания врага. Да что говорить: близость к уникальным боевым дальневосточным школам наложили свой отпечаток на программу обучения кадетов в амурском филиале Тайного Двора. Конечно, методики были адаптированы под российские боевые школы, но иногда применение такого неожиданного приема могло обескуражить оппонента.
Тагир завалил диверсанта на землю, а подскочивший Гришка наложил на него плетение «замок» на руки и ноги. Искать веревку было некогда. Кто знает, как поведет себя пленник: очнется или продолжит хлопать глазами в пустоту и кривить губы от боли. А силовые контуры позволяли не беспокоиться ни мальчишке, ни Тагиру, деловито обшаривающему машину диверсантов, что один из них неожиданно очнется и нанесет удар в спину.
— Тагир, а почему ты пистолетом не воспользовался? — задал мучавший его вопрос Гришка.
Вместо этого бывший боевик презрительно фыркнул, но все-таки счел нужным ответить. Коротко и понятно:
— Не было нужды.
Неподалеку от башни резко взвизгнули тормоза. Рыкнул движок еще одной машины, и через несколько секунд на маленьком пятачке нельзя было провернуться от бойцов Двора. Приехал даже сам атаман, только без своих близнецов-охранников. Они умчались с Кириллом в Албазин. Вместо них роль телохранителей выполняли двое другие бойцов, малознакомых Гришке. Один из них старательно подмигивал пацану и делал страшные глаза, словно хотел выяснить степень проказ юного волхва. Гришка показал парню язык и отошел в сторону. Его пока не спрашивали, а мозолить глаза начальству он не собирался, следуя советам старшины Кирилла.
— Атаман, второй диверсант жив, — сделал доклад подошедший боец. — Правда, расшибся сильно. Он что, с башни навернулся? Там середина пролета с мясом вырвана.
