— Понял, атаман! — Максим нырнул в салон «Вихря» и схватил рацию. Через несколько секунд изнутри донесся его монотонный голос, вызывающий таежный кордон.
— Рома, мы сейчас шустро едем до дома, а ты затихарись здесь, чтобы ни одна падла тебя не учуяла. Чтобы не случилось — молчи, в огневой контакт не вступай, только в случае прямой угрозы жизни, — Тихон кивнул Семену, и тот аккуратно положил хнычущий сверток на заднее сиденье, постарался тихо закрыть дверь, после чего сел за руль, попутно двинув по затылку жесткой ладонью склонившегося над рацией Максима.
— Эй, ты чего! — взвился парень.
— Это тебе за грудь, молокосос! — оскалился водитель. — Ты давай, вызывай, вызывай!
Роман кивнул и быстро двинулся в обратном направлении к ручью, на ходу поправляя ремень автомата на плече. Тихон посмотрел ему вслед и махнул рукой Семену. Машина взрыкнула, разгоняя тишину глухой тайги, и как только атаман оказался внутри, выехала на дорогу. Семен сосредоточенно посмотрел по сторонам, нажал на газ, и внедорожник помчался вперед, выбивая из-под колес сухую пыль.
— Связь?
— Недоступна, — пожал плечами Максим. — Через пару километров попробую снова. Здесь же хребет проходит, глушит все волны.
— Есть идеи? — Тихон внимательно осмотрел кулон. Интересная вещица. Интересная в том плане, что древний символ солнца ариев открыто носился человеком, которого убили в глухой амурской тайге неподалеку от границы. Это ведь не только символ — это знак принадлежности к старинному аристократическому роду. А камень явно напитан Силой, вон как рука немеет, а невидимые разряды токов пронзают пальцы, леденят кровь. И что все это значит?
— Идей никаких, атаман, прости, — пожал плечами Семен, не отрываясь от дороги. — Больше вопросов, чем ответов. Может, кто и опознает ее в Раздольной, когда привезут.
— Хунхузы опять шалят? — выдал свою версию Максим.
— Сам ты — хунхуз! — хмыкнул водитель. — За бабой гнались, подстрелили, но она каким-то чудом умудрилась скрыться от преследования. Зачем она бандитам?
— Могли быть и хунхузы, — медленно проговорил Данилов, скосив глаза на сверток. Ребенок, пригревшись, угомонился и уснул от мягкого покачивания. Приходилось придерживать его рукой, чтобы он не свалился вниз. — Если предположить, что лесничество подверглось нападению, а она гостила или еще каким боком оказалась там — то как вариант, да. Мне только кулон покоя не дает. Ты, Семен, не встречал такой знак нигде?
— Огненную свастику? Я читал, что какой-то немецкий княжеский род пытался заиметь ее в качестве герба, но им живо по башке надавали. Причем за один год разом всех патриархов кончили и родственников по первой линии. Даже маги не стали вступаться за них. А кто зачистил сосисочников — неизвестно до сих пор.
