Религиозные субкультуры, просачивающиеся через небесные врата, сильно раздражают их стражей. Как только Валентайн понял, что церковь не единственный путь к Богу, его зависимость от мормонской церкви резко ослабла. К шестнадцати годам он заявил отцу, что не собирается выполнять обязательную миссию, а в восемнадцать ушел из дома, чтобы посвятить себя рок-н-роллу. Однако и то и другое далось ему нелегко. «Пейл Церкви крепко держал меня внутри, – признается он. – Мне было страшно пересечь барьер. Я просто не знал, к чему это приведет».
По сравнению с теми, кто сделал этот шаг раньше, Валентайн еще легко отделался. В истории мы знаем множество случаев строгого осуждения таких искателей. Вспомним хотя бы Жанну д’Арк, крестьянскую девушку эпохи Средневековья, которая слышала ангелов и привела свою нацию к победе в Столетней войне[100]. Она выигрывала битвы, восстановила короля на троне и до основания потрясла политические, военные и религиозные устои Европы. Но будучи простой, никем не уполномоченной женщиной, заявлявшей, что слышит волю Бога, она вышла слишком далеко за пределы Пейла Церкви, что обернулось для нее самыми трагическими последствиями.
Когда Жанну судили за ересь, высокопоставленные церковники отказали ей в праве на адвоката, настраивали против нее присяжных и угрожали смертью судье[101]. Затем они попытались заманить ее в ловушку, задав провокационный вопрос: «Вы действительно верите, что осенены Божьей милостью?» Если бы она ответила «нет», то тем самым признала бы, что услышанные ею голоса были дьявольскими, а не ангельскими – и была бы за это казнена. Если бы она ответила «да», то определенно заявила бы о том, что осенена Божьей милостью и тем самым нарушила бы один из основных постулатов веры – и была бы за это казнена. Жанна изящно уклонилась от расставленной ловушки, заявив: «Если [благодати] нет, Господь может дать ее мне, а если есть – значит, уже дал».
Это подтвердило ее беспредельную веру. «Те, кто над ней издевался, были ошеломлены», – заметил судебный протоколист. Но даже этого вдохновенного свидетельства оказалось недостаточно, чтобы сохранить ей жизнь. Председательствующий епископ заменил находившихся с ней монахинь солдатами, попытавшимися ее изнасиловать. Жанна надела мужские брюки, чтобы спасти свою честь, и связала их, рукава и тунику в импровизированный пояс целомудрия.
Епископ воспользовался моментом и вынес приговор за меньшую вину – еретическое ношение мужской одежды. Она украла божественный огонь и, по убеждению Церкви, должна от него умереть. Ее сожгли на костре, который разводили три раза, а пепел развеяли над Сеной, чтобы никто не собрал его в качестве реликвии.
