"А стоит ли!" — подумал я и вспомнил, что, когда был мальчиком, отец мой часто рассказывал эту историю.
— Мне говорили, — продолжал мой двойник, — когда я вернулся в Алжир, десять дней назад, что здесь видели человека, очень похожего на меня. В моем кабинете найдены были два трупа. Начался переполох, и как это часто бывает — поползли всякие слухи. Но больше всего меня заинтересовал человек, как две капли воды похожий на меня. Я хотел встретиться с ним, побеседовать, я здесь так одинок! И вдруг — двойник! Конечно, я не знал, что привело этого человека сюда. — Байард развел руками. — Но когда я увидел вас в этой комнате спящим, сразу же понял, что вы пришли сюда с добрыми намерениями, вверив себя в мои руки, и был глубоко тронут.
Я ничего не мог сказать в ответ, да, по правде говоря, и не пытался.
— Когда при свете лампы я увидел ваше лицо, сразу же понял, что здесь не только внешнее сходство. Я увидел собственное лицо, правда не ожесточенное войной, не изборожденное, как мое, морщинами. С особой остротой я ощутил кровное родство и понял, что вы — мой брат!
Я облизнул пересохшие губы, сглотнул слюну. Байард наклонился, крепко сжал мою руку, посмотрел мне в глаза и со вздохом откинулся на спинку кресла.
— Простите меня, брат. В последнее время я часто бываю вспыльчивым и слишком красноречивым, скорее даже напыщенным. От этого очень трудно избавиться. У нас впереди много времени, чтобы обсудить планы на будущее. Расскажите лучше о себе. Уверен, в вас течет кровь Байардов.
— Да. Я ношу фамилию Байард.
— Вы, должно быть, очень сюда хотели прийти, раз рискнули явиться в одиночку, без оружия и соответствующих документов. Никто прежде на такое не отваживался.
Я не мог рассказать этому человеку об истинной цели своего прихода. На память пришли рассказы Бейла на встрече у Бернадотта, в частности рассказ о том, как принял Байард имперских послов.
Нет, Байард не был тираном. Напротив, своим дружелюбием он вызвал симпатию.
Но надо было что-то сказать. Я призвал весь свой дипломатический опыт — и стал без запинки врать.
— Вы правы, я и в самом деле могу помочь вам, Брайан, — сказал я, удивляясь тому, что так легко назвал его по имени. Но сейчас мне это казалось вполне естественным.
— С другой стороны, вы заблуждаетесь в том, что ваше государство — единственный уцелевший очаг цивилизации в этом мире. Есть еще одна, сильная, держава, которая хотела бы установить с вами дружественные отношения. Я эмиссар правительства этой державы.
