В первые дни работы редакции, расположившейся на улице Александровской[4], когда еще и газета не выходила, а только велась подготовка к этому, к Сорокину явился плотный, несколько грузный, но подвижный военный, лет 35. Щелкнув каблуками, он с чуть заметным иностранным выговором доложил:
— Ярослав Гашек.
И подал записку от Чугурина.
Сорокин вспомнил разговор в политотделе, дружески пригласил сесть. Сам же быстро пробежал глазами записку.
— Что ж, — довольно улыбнулся редактор, — раз Иван Дмитриевич так горячо рекомендует да еще ссылается, что вас лично Свердлов знает, тут более чем авторитетная рекомендация. Вы сами как относитесь к должности руководителя типографии?
— Полностью согласен. Давно хочу быть поближе к печати.
Сразу же завязалась непринужденная товарищеская беседа. Гашек подробно рассказал о себе, о том, что он бывший военнопленный, коммунист, работал в Самаре, Бугульме.
— Кстати, ведь я о вас раньше слышал, — сказал он.
— Откуда? — удивился Василий.
— В Самаре, в «Приволжской правде» ваши стихи были в прошлом году напечатаны.
— В Самаре? Никогда не был. Это, наверное, однофамилец. Мало, ли Сорокиных.
— И Василий. Стихи мне понравились. «К борьбе» назывались.
— Это мое стихотворение. Но вы напутали. Оно в «Правде» печаталось.
В этот час — не место для сомнений,
Как один, идите, братья, в бой!
И за счастье юных поколений
Киньте вызов пламенной борьбой! —
прочитал редактор.
— Да, да, именно это мне и понравилось особенно. Я даже искал вас в Самаре, да не нашел. Мне потом в редакции объяснили, что из «Правды» его перепечатали.
Долго в тот раз говорили они. Кажется, не было темы, какой бы не коснулись. А когда Гашек сказал, что уже давно занимается журналистикой, молодой редактор страшно обрадовался.
— Это очень здорово! Значит, и в нашей газете не откажетесь сотрудничать?
— Разумеется.
Ярослав с головой уходит в работу. В любое время дня, а подчас и ночи, его можно было встретить здесь. Он отлично наладил не только систематический выпуск газеты, но и листовок, различного рода воззваний, брошюр. В типографии вновь, как и до прихода белогвардейцев, был избран фабрично-заводской комитет, который стоял на страже интересов рабочих. С помощью политотдела была собрана библиотека художественной, политической и технической литературы.
Чугурин не ошибся, когда говорил о Гашеке, что у того давно чешутся руки. Долгие месяцы он был оторван от газетной работы. И вот, наконец, в Уфе снова можно отдаться любимому делу!
