— Конечно, врачи немедленно взялись за лечение. Разумеется, казнь отменили. Колбасника оштрафовали, а потом засадили в каталажку. Две недели медицина боролась за жизнь преступника. И наконец, молодой доктор с радостью сказал ему: вы спасены! А на следующий день преступника повесили по всем правилам, так как он был достаточно здоров для петли.
Гашек умолк, давая возможность приказчику осмыслить рассказанное.
— Не завидую тем, кто попадает за решетку, — начал снова Ярослав, будто раздумывая вслух. — Особенно, если предан хозяину, а тот его упекает при первой возможности. Был вот у меня приятель приказчик Мартин. Служил у графа Рамма. За поросенком ходил каким-то особенным. На выставку его готовили. Дни и ночи покоя не знал. А однажды пришли граф с графиней, когда их любимец пил какую-то особую воду. Измерили температуру, а в ней вместо восьми градусов — семь с половиной. Что тут началось! Скандал, крики. Приказчик признался, что забыл измерить температуру; сынишка, говорит, у меня очень болен, за ним хожу.
В ту же минуту граф и выгнал его в три шеи. А тот, в отместку, взял и зарезал поросенка. Снова — гром и молния. Графиня без чувств. А Мартина — в тюрьму. Шесть месяцев строгой изоляции. А уж он-то ли не старался для своего хозяина.
Приказчик, уже давно внимательно слушавший Гашека, то вздрагивал, то хмыкал как-то неопределенно…
А Ярослав, распаляясь, увлеченно продолжал:
— Вот из-за таких мерзавцев и я страдаю.
— Это как же? — удивленно спросил приказчик.
— Так же. И почему не стал монахом, как хотела моя мама, когда провалился на экзаменах в четвертом классе гимназии? Был бы сейчас полный порядок. Отслужил обедню и попивай монастырское винцо. А я вот не могу даже уехать домой.
— Почему?
— Разные негодяи, вроде Телегина, не дают спокойно жить людям. Обирают их, пользуются тяжелым положением бедняков, войной. А я сочувствую им. Так что пока эту нечисть не уничтожим — из России нельзя уезжать. К тому же, на беду мою, у меня еще одна особенность есть. Из-за нее тоже здесь удерживают.
— Какая же?
— Да так, пустяковая, вроде бы. Стоит мне кому-нибудь в глаза прямо посмотреть, сразу узнаю, врет или нет. Иной раз даже мысли кой-какие угадываю.
— Да ну? — удивился приказчик, широко раскрыв глаза. — Не брешешь?
— Какая мне польза? — как бы между прочим ответил Ярослав. — Просто предупреждаю, чтоб потом не удивлялся. Понравился ты мне. А ведь все от того, что на роду мне было написано: да будут страдать от тебя нечестивцы, коих ты единожды взглядом пронзишь.
