Вот и гостиница. Скорей, скорей! Бумаги — из шкафа, ящиков, все — на письменный стол. В руках спичечная коробка. Чирк! — и вспыхнула одна бумажка, другая… Пламя охватило множество документов. Вскоре лишь груда пепла лежала на столе.
А выстрелы звучали все чаще и чаще, громче и громче. Легионеры занимали город. Вот-вот будут здесь.
Гашек понял: прорваться в открытую на вокзал теперь уже не удастся. Поздно! Он бросился к шкафу, переоделся в штатский костюм и еле-еле сдерживая волнение, внешне спокойно, как будто ничего не случилось, вышел из гостиницы, быстро смешался с толпой купцов, бывших царских офицеров в эполетах и с орденами на груди, вышедших торжественно встретить своих «освободителей».
Ох, как хотелось остаться здесь, посмотреть на эту встречу! Ведь многое может пригодиться для будущих книг.
Но нет, оставаться опасно. Многие легионеры знают его в лицо, помнят еще по Киеву, да и самарские обыватели легко опознают. К тому же было известно, что уже отдан приказ о немедленном его аресте.
С большим риском быть узнанным прокрался Гашек по тихим улочкам на окраину города. Куда теперь идти? В какую сторону? Где красные?
Некоторое время скрывался неподалеку от Самары, на даче у Н. П. Каноныкина, деятеля Учредительного собрания. Однажды сюда пришли чехи — офицер и два солдата. Офицер небольшого роста, с маленькими усиками и вздернутым носом, все время вытягивал шею: видно, очень хотелось казаться повыше.
— Что вы хотите, господа? — обратилась к ним девушка, племянница хозяина, Оля-огонек (так звали ее друзья по работе в редакции газеты «Солдат, рабочий и крестьянин»).
— Провирка токументы, — проговорил офицерик заплетающимся языком: он был навеселе.
— Это дача члена правительства и никакой проверке не подлежит.
— Правительства? Ха-ха! — рассмеялся офицер. — Где ваша войска, правительства? Чех уйдет, и пфу ваша правительства! Желаю знакомить с правительства.
— Не с кем тут знакомиться, — сердито бросила девушка. — На даче никого нет. Я и бабушка. Да ее внук, немец-колонист. Идиот от рождения. Шляется по белу свету, а об эту пору всегда приходит родню навестить.
— Желаю глядеть! — проговорил офицерик и направился в комнаты.
— Я буду жаловаться! — решительно сказала Оля.
В эту минуту за ее спиной скрипнула дверь. Девушка не видела, кто там был, но по лицам прыснувших от смеха солдат поняла, что происходит что-то необычное. Обернулась и обомлела: перед нею стоял Гашек, босой, в пижаме и в подштанниках. Он лихо приложил к голове руку и с сияющей улыбкой начал:
