— Не вздумайте сдавать оружие большевикам, — говорили они, — оно еще пригодится для «большого похода». Вам откроют свои несметные богатства Поволжье и Сибирь. Только верьте нам.
Не верил Иосиф. Он все время искал пути, как помешать, как сорвать заговор. Но тут тиф свалил его с ног.
Однажды поздно вечером, когда санитарный поезд стоял в Самаре, Поспишил сбежал. Кое-как провел ночь, а утром направился в город.
Стоял чудесный майский день. Ярко светило солнце. Не торопясь, шел Иосиф по улице. Не хотелось ни о чем думать, только вдыхать этот пьянящий воздух и идти, идти, куда глаза глядят.
— Наздар, Поспишил! — раздалось неожиданно рядом. — Ты чего здесь?
Оглянулся Иосиф. Перед ним Легар, товарищ по полку. На фуражке красная ленточка. «Значит, свой», — мелькнуло в голове. А Легар оживленно продолжал:
— Наверное, к нашим идешь? Вот Гашек будет доволен!
— Он разве здесь? — обрадовался Иосиф.
— Здесь, здесь, из Москвы большевиком приехал. В гостинице «Сан-Ремо». Недалеко отсюда. Пойдем провожу.
Не шел, а летел Иосиф. Ведь надо же, как повезло. Два месяца прошло как расстались в Киеве. И вот теперь…
В военный отдел по формированию чехословацких отрядов Красной Армии вошел молодой светловолосый легионер в форме, но без знаков отличия. В комнате было несколько человек. Гашек машинально взглянул на вошедшего и обомлел:
— Иосиф? Какими судьбами? — Гашек вскочил, обнял друга. — Ушел из полка? А сколько легионеров с собой ведешь? Роту или взвод? А может, весь оставшийся полк?
— Ярда, дорогой, я рад, что самому удалось счастливо отделаться. В нашем войске обстановка настолько накалилась, что со дня на день может вспыхнуть мятеж.
— Да что мы тут заговорились. Ребята, дорогие, что-нибудь перекусить. И чаю! — крикнул Гашек. — Расскажи, как дела в корпусе. А то сведений много получаем, но не всем можно доверять.
С тяжелым чувством слушал Гашек рассказ Поспишила о положении в легионах, где царил жестокий террор, преследовались все хоть сколько-нибудь инакомыслящие. А главное, вовсю раздувалась клевета на Советскую власть, большевиков.
— Вовремя ты к нам попал, — сказал Гашек, — но не думай, что здесь сладко. Тут тоже очень трудно.
И замолчал.
Поспишил заметил в его лице, голосе какую-то особую озабоченность, чего не было раньше.
— Вот что, Иожка, нашего командира отряда Малину отзывают в Москву. Ты заменишь его.
— Я? Это невозможно. Ты подумай, как я.
— Все уже обдумано, — перебил Гашек. — Не возражай. — И добавил как-то очень серьезно:
