В окопы ворвались русские. Ярослав поднял руки и радостно закричал:
— Земляки, не стреляйте. Свои мы, братья-чехи!
Когда под конвоем его вели в расположение русских, он только радостно улыбался.
В деле ефрейтора австрийской армии Я. Гашека (он получил повышение в чине 1 августа 1915 года) появилась последняя запись: «Считать пропавшим без вести 24/9 1915 после сражения у Хорупан».
Не пропал Гашек. А тем более, без вести. Напротив, вскоре о нем узнали многие военнопленные.
Сначала Гашек оказался в Дарницком лагере, что находился под Киевом. Это был крупнейший пересыльный лагерь царской России. В бараках, построенных военнопленными, неимоверная теснота, грязь. А люди все прибывают и прибывают… Труд каторжный, почти не кормят.
Гашек, ставший теперь военнопленным № 294217, остро, болезненно переживал все это, никак не мог постичь, почему к тем, кто добровольно отказался воевать, такое жестокое, бесчеловечное отношение. Какой уж тут помощи ждать, чтобы идти освобождать свою родину! Хоть бы остаться живым, дотянуть до… А до чего? Что впереди?
Но вскоре все же мелькнул лучик надежды: Гашека, как и многих других военнопленных, решили перебросить в другой лагерь — в село Тоцкое, что в Поволжье, в Самарской губернии. Там, прошли слухи, совсем иначе. И жить есть где, и кормят лучше, а главное — за людей считают.
Строили планы, один радужнее другого. Но первое же знакомство с лагерем опрокинуло все мечты. Такие же бараки, то же полуголодное существование, вши, грязь…
Чтобы не умереть с голоду, пленные торговали из-под полы. Этого хватало ненадолго. Когда все было продано и съедено, начались повальные болезни. Ежедневно умирало, до 150 человек.
«В Тоцком лагере военнопленных в Самарской губернии, — сообщалось в докладе командующего Юго-Западным фронтом генерала Брусилова начальнику штаба верховного главнокомандующего 24 декабря 1916 года, — умерло 16 тысяч военнопленных, из них свыше 6 тысяч от сыпного тифа, о чем высшим властям ничего не известно…».
Впрочем, кое-кто все же проявлял заботу.
Как-то в лагерь пришла посылка. Обратный адрес: Австро-венгерский Красный Крест. Сколько было возбужденных разговоров! Высказывались самые противоречивые догадки по поводу содержимого.
Вот наступил торжественный момент. Вскрыли и… внутри оказалась библия. Графиня Каллиш-Алетенгоф сообщала, что священное писание посылает сама Австрия. «Я хочу, — продолжала она, — чтобы вы с доверием ожидали конца войны и черпали из нее силу».
