Но такого никогда раньше не случалось.
«Он меня увидел? — думает она. — Я достаточно быстро его вырубила? Он понял?»
Мишра тяжело вздыхает и откидывается на спинку стула. Ей понадобилось почти три года, чтобы должным образом расположить зеркала по Континенту и Сайпуру: к примеру, поместить ручное зеркало в ящик стола в конференц-зале Парламента, или подвесить зеркальце к стволу дерева вблизи казарм, или подсунуть узкое зеркало за картину на стене в штаб-квартире крупной финансово-торговой компании. В министерстве у Мишры маловато близких соратников, но для такого их хватило. А зная, что делают или думают важные шишки в любой момент, горстка людей может стать куда эффективнее целой армии.
Впрочем, им пришлось проявить осторожность с тем, куда именно помещать зеркала — ведь это, в конце концов, двусторонняя связь: так же, как Мишра видит и слышит, что происходит на том конце, люди у отдаленных зеркал могли бы увидеть и услышать ее в подвале. По большому счету в основном зеркала действуют исключительно в качестве подслушивающих устройств, спрятанные в темных местах вблизи важных точек.
Мишра вспоминает, что сказал куратор, когда впервые поручил ей это задание: «Винья Комайд постоянно использовала зеркала, когда была в министерстве. Они все использовали, они все были лицемерами — проповедовали страх перед божественным, а сами не чурались его. Но это конкретное чудо, Великий мороз, позволило ей обрести власть над всем министерством и большей частью сайпурского правительства, подглядывая издалека через оконные стекла и зеркала, следя и подслушивая… И ее племянница, конечно, почти наверняка делала то же самое…»
Эта мысль в тот раз глубоко обеспокоила Мишру. Пусть она и знала, что куратор несравнимо сильнее, чем Винья или Шара Комайд когда-либо были.
Мишра ждет еще немного. Потом морщится.
«Хватит тянуть. Я должна рассказать ему».
Она встает и идет к одному из трех чуланов в дальнем конце подвала. Обычно она или другой дежурный используют эти комнаты в качестве запасного варианта: если какое-то зеркало демонстрирует излишнюю активность — громкое совещание, драку или пару, которая с энтузиазмом занимается любовью, — они снимают зеркала со стены и запирают в темном, звуконепроницаемом чулане, чтобы шум не просочился в одно из оставшихся шестидесяти зеркал. Но сегодня чулан нужен Мишре не для этого.
Она открывает дверь, входит внутрь. Ее окутывает полнейшая тьма.
Она переводит дух и произносит единственное слово:
