Сигруд взбирается на разбитый пульт управления, оценивает расстояние и осторожно пересекает зазор, забираясь в открытый люк гондолы Ивонны. Откладывает миномет, хватается за верхнюю часть люка для опоры и тянется в открытую рубку поврежденной гондолы.
Он начинает двигать рычаги, пока один из них не срабатывает: гондола перестает ехать вперед и вместо этого дает задний ход, уползая по кабелям прочь, в то время как гондола Ивонны продолжает двигаться вперед.
По мере того как машина отъезжает, Сигруд видит, что был прав: тварь держится за тупой конец своего длинного черного копья, воткнутого в ходовую часть гондолы. Тварь вертится на зимнем ветру, пока гондола уезжает прочь, но ей никак не удается оторвать липкую бомбу от лица. Она исчезает за снежной завесой.
Сигруд стонет от боли, достает карманные часы. Через несколько секунд они должны начать подъем к следующей башне и следующему набору кабелей. Он закрывает часы и спокойно ждет, пока это наконец-то не происходит, и они безопасно и уверенно переходят на следующий сегмент линии аэротрамвая.
Затем он снова берет в руки миномет и изучает. На боку лючок, похожий на дверцу. Сигруд его открывает.
За «дверцей» маленькая красная кнопка.
Опять взглянув на кабели, дрейлинг жмет на нее.
Когда взрывается радиоуправляемая мина, где-то далеко, посреди бурана, раздается гулкий удар. Сигруд наблюдает, как кабели на отрезке, который они только что покинули, внезапно обмякают и начинают падать, словно что-то их разорвало где-то посередине. Потом раздается второй звук — громкий грохот, словно сотня тонн металла врезалась во что-то твердое, но на этот раз он идет откуда-то снизу, издалека.
Сигруд злобно ухмыляется, швыряет миномет в буран, закрывает люк и забирается через дыру обратно в каюту.
* * *
Сигруд лежит на куче сантехники в ванной комнате, пытаясь найти удобное положение. Это кажется невозможным: все трубы, пластины и инструменты как будто специально разложили так, чтобы они тыкали в каждый синяк, царапину или растянутую мышцу в его теле.
Он слышит, как в каюте открывается дверь, и замирает. Кто-то залетает, в панике задает вопрос. В ответ раздаются голоса Ивонны и Тати. Сигруд хранит полную неподвижность: это, скорее всего, рядовой член экипажа, и если он войдет сюда и увидит Сигруда — избитого, в крови, лежащего на разобранном туалете, имеющего при себе немало пистолетов, это вызовет кое-какие вопросы.
Но дверь не открывается. Член экипажа уходит. Потом двигатель аэротрамвая наконец-то опять включается. Сигруд чувствует, как мир шевелится, а потом они очень-очень медленно снова начинают двигаться вперед.
