Сигруд отшатывается, уклоняясь от копья, падает на пол. Тварь резко поворачивается, взмахивает копьем…
У него нет времени поднять пистолет в правой руке, нет времени двигаться. Существо развернет копье и вонзит в его грудь.
Инстинкты берут верх. Левой рукой Сигруд тянется и хватает древко, прямо позади наконечника, когда существо уже направляет оружие в его грудную клетку.
Дрейлинг знает, что прикосновение должно обжечь. Все равно что касаться металла, который был погружен в ледяные глубины океана. Это должно сорвать его кожу, отделить плоть, словно промокшую салфетку.
Но ничего такого не происходит. Ему совсем не больно. Его левая рука держит копье крепко, надежно — и он не чувствует боли.
Сигруд ощущает промельк смятения в том, как ведет себя черная тварь.
Острие копья зависает прямо над его сердцем.
Тварь дрожит от ярости и изо всех сил пытается преодолеть его хватку.
Сигруд, стиснув зубы, разворачивает левое плечо, чтобы увести копье от сердца. Острие медленно приближается…
Кончик прокалывает свитер, пронзает правую грудную мышцу, близко к плечу. Ощущения от раны — словно в него выстрелили ледяной пулей.
Дрейлинг беззвучно рычит, наклоняется вперед и сильно толкает.
Ноги твари скользят по полу, и она падает на спину, изумленная.
Сигруд — по-прежнему действуя полностью инстинктивно — сдвигает копье в хватке существа так, что тупой конец теперь указывает на голову твари, и толкает опять, сильно.
Тупой конец врезается в физиономию существа — и этот удар производит звук, внятный и громкий.
И за ним возвращаются остальные звуки: рев ветра, рык двигателей и скрип металла, с которым гондола катится по кабелям.
Сигруд бросает копье и пистолет, забирается на кресло и через разбитый стеклянный купол выпрыгивает наружу.
Снег еще больше усилился. Колеса над ним скрежещут и стонут, и, взглянув вперед, он понимает, в чем дело: их гондола врезалась в заднюю часть гондолы Ивонны и Тати и толкает ее по кабелям.
«Надеюсь, это сработает», — думает Сигруд. Он карабкается вперед, по-медвежьи ползет по ледяной вершине гондолы. Поскальзывается раз, другой, а потом скользит лицом вперед к гондоле Ивонны, к сломанному носу его гондолы и ее разбитым окнам…
Он видит в окне впереди лицо Ивонны. Похоже, она выбралась через дыру обратно в их каюту. Она смотрит на него, и он читает по ее губам: «Вот дерьмо…»
«Не волнуйся, — мысленно говорит он ей. — Так задумано. Вроде того».
Он продолжает скользить вниз, все быстрее и быстрее, к носу своей гондолы. Будь все как обычно, он бы либо свалился с передней части, чтобы его разрезали надвое колеса, идущие по нижнему кабелю, либо, промахнувшись мимо кабеля, рухнул бы в пропасть. Но поскольку взрывом нос гондолы разворотило, вместо этого он падает головой в открытую рубку.
