Он трет глаза, прижимает основание ладоней ко лбу.
— Неужели все случилось на самом деле? — хрипло спрашивает он. — Неужели все это и впрямь произошло?
Все кажется реальным. И даже более чем реальным, если в этом есть хоть какой-то смысл. Он помнит, как хрустели кости под ногами, как капала вода внутри «Салима», и помнит затуманенные, серебристые глаза Мальвины…
Сигруд идет к белым воротам. «Как я все объясню Ивонне и Тати? Я даже не уверен, смогу ли объяснить это себе».
Когда он проходит через ворота, увиденный миг из прошлого обжигает его разум. Женщина и девушка, одни в доме, ждут его. Странный стыд заполняет его нутро, пока он идет к фермерскому дому Ивонны, где его ждут другая женщина и другая девушка.
«Неужели я и вас подведу?»
* * *
Где-то во тьме — во тьме за всем, под всем — мальчишка чувствует, как все меняется.
Мир изгибается, растягивается, а потом все встает на свои места. Это длится всего мгновение. Кто-то только что трогал вещи, гнул их, а теперь пытается быстренько все расставить по порядку.
В своем чистейшем состоянии Ноков не имеет лица, но будь все иначе, он бы в этот момент нахмурился.
«Что это было?»
Он зондирует края мира, ощущая искажения.
Расширения. Сокращения. Болтающиеся опухоли дрейфуют сквозь реальность. Раздутые вены рассекают пространство и время. Он пытается высмотреть источник беспокойства…
На востоке физического мира. Далеко на востоке. Очень далеко. Там что-то сдвинулось. Нет, не просто сдвинулось — там случилось попросту колоссальное нарушение: кто-то переделал прошлое, и в воздухе повисла дыра — как если бы смертного вырвали из реальности и засунули куда-то еще.
Но зачем кому-то из его братьев и сестер отправляться туда? Блуждая столь далеко от Континента, они теряют собственную силу, становятся похожими на смертных. И там нет ничего, кроме…
Ноков застывает.
«Нет.
Нет, нет, нет, нет…»
Он в панике ищет любое неожиданное появление, внезапные признаки смертного разума или тела. Он обнаружил, что такое куда проще отследить, чем перемещения его братьев и сестер, поскольку они, будучи божественными, как и он, могут скользить сквозь стены, оставляя лишь слабые возмущения в реальности. Но смертные и прочие порождения физического мира… Ну, это все равно что протолкнуть манго в сливное отверстие раковины.
Его разум с легкостью находит искомое. Еще одно возмущение в Аханастане, разумеется — прямо у него перед носом. Как раз там, куда отправился дрейлинг, вырвавшись из владений Нокова.
