Город чудес | страница 147
«Как я себя ненавижу, — думает он, — за то, что прибегаю к советам Виньи в такой момент».
Тати медленно моргает, сидя на заднем крыльце, прижав колени к груди. Сигруд сидит рядом, огромный и неуклюжий возле этой маленькой, хрупкой девушки с руками, испачканными в масле и жире.
— Значит, две недели, — говорит она.
— Да. Может, больше. Но не так уж надолго, правда.
— Но ты можешь не вернуться.
— Я… Я вернусь, — говорит он. — Обязательно.
Она молчит.
— Я попросил Ивонну, чтобы она продолжила заниматься с тобой. — Он пытается улыбнуться ей. — Я сказал, что хочу, чтобы ты перепробовала все оружие. Я не шутил.
Она все равно молчит.
— Я обязательно вернусь, — обещает Сигруд. — Как только смогу.
— А знаешь, — говорит Тати, — что прошлой ночью ты мне приснился?
— Правда?
— Да. Мне приснилось, что ты уехал. Но еще — что ты вернулся гораздо раньше, чем мы ожидали. Даже раньше, чем ты сам ожидал. Как будто никуда не уезжал.
Он улыбается.
— Возможно, нам повезет.
— Удача не имеет к этому никакого отношения, — говорит она без тени притворной мудрости, к которой он привык. Это сухой, твердый тон уверенной в себе женщины. — Чему быть, того не миновать.
9. Слишком много ночной тьмы и недостаточно лунного света
Что же тебя беспокоит? Что гложет?
Ты хочешь пить? Тогда призови духа вод — божественное дитя,
И пусть она усладит язык твой каплями.
Произнеси ее имя с достаточным напором, произнеси его властно,
И она будет вынуждена услышать и прийти.
Так скажи же! Скажи! Скажи — и узри!
«Латая лиры ляпсусы» (Т. III. 315–321), автор пьесы неизвестен
И вот он снова один.
Пока Сигруд ведет маленький кеч на восток вдоль берега Континента, к нему возвращаются все старые морские навыки. На протяжении часов он остается наедине с болью в боку, ветром и чудовищными грозовыми облаками на горизонте, крепостями из темных, клубящихся штормов, за которыми волочится дымчатая завеса плотного дождя. На протяжении этих странствий он не произносит ни слова, даже про себя. За много лет в глуши, в одиночестве он утратил тягу к словам. По мере того как цивилизация исчезает на горизонте позади него, эта глубокая, бездумная тишина к нему возвращается.
Бок болит, но не так сильно, как он ожидал. Ивонна снабдила его обезболивающими, но не опиатами, чтобы он смог выполнять свои обязанности во время плавания. Это непросто, но он справляется.
Он бросает якорь только дважды, сначала на крошечных островах Шури. Кочевое сайпурское племя поселилось на восточном краю крупнейшего из них, и поскольку строиться на земле они не могут, то строятся на море: их хижины и причалы стоят на сваях. Сигруд платит им небольшую сумму за пресную воду и немного соленой рыбы. Они хлопочут над горсткой дрекелей, словно это целое состояние.
