— Мне известно, что ты проник на мою землю без предупреждения, — говорит Стройкова. — И что ты выглядишь так, будто умираешь. Хоть могилу я еще не выкопала. Извини за спину. Ты слишком тяжелый, чтобы я смогла тебя нести, так что до крыльца тебя волокла Нина.
— Н-нина?
— Мой мул. Затащить тебя в дом было невозможно. Пришлось импровизировать. — Она взмахом руки указывает на огонь. Смотрит на Сигруда, и дрейлинг видит в ее взгляде жесткость, которой не ожидал. — Я, знаешь ли, тебя помню.
— Что?
— По той вечеринке в Мирграде. — Она откидывается на спинку кресла. — Я не забываю светские знакомства. Ты был там в своем просторном красном пальто, в шляпе и с трубкой. И там была она. Малышка Шара. И в ту же секунду, когда Во ее увидел, я… — Горькая улыбка. — Я почувствовала, как мир разваливается на части. Еще до Мирградской битвы. — Она снова смотрит на него, ее взгляд скользит по его лицу. — Ты… ты прекрасно сохранился, верно? Выглядишь почти таким же, каким я тебя помню. За исключением того, что не совсем похож на живого, конечно. Это ведь не может быть правильно, не так ли? Наверное, память меня подводит, и ты выглядел не так…
Сигруд смотрит на Стройкову, пока она говорит. Она все время держит одну руку на винташе. В том, как она это делает, ощущается непринужденная легкость, которая намекает, что в этих краях оружие — ее постоянный спутник. И, возможно, единственный.
Он пытается перевести дух, чтобы спросить о Татьяне, но бок болит слишком сильно.
— Лучше молчи, — говорит Стройкова. — Ты проспал весь день, и, похоже, тебе это было нужно. Кто-то обработал тебя, как дешевый кусок баранины, и ты все еще выглядишь ужасно больным. Но я не причиню тебе вреда. Шара велела проверить глаз и руку. Она сказала, что ты можешь прийти. И ты такой, каким она тебя описала. — Она касается левого глаза. — Впрочем, фальшивый глаз мне нравится. Очень милый.
Они с Сигрудом недолго глядят друг на друга. Он дышит сбивчиво и неглубоко.
— Кто-нибудь следил за тобой? — тихо спрашивает она.
Он качает головой.
— Мы в опасности?
Он кивает.
— Неужели о нашем местоположении узнали?
Он пытается пожать плечами, но сомневается, что это заметно.
— Я же говорила ей, что это ненадолго, — бормочет Стройкова себе под нос. — Я же говорила ей, что все развалится, как всегда…
В другом углу крыльца что-то звякает. Сигруд не может поднять голову, чтобы посмотреть, но Стройкова встревоженно выпрямляется в кресле.
— Дорогая, я же тебе сказала вернуться в дом и остаться там!
