— В самом деле? — спрашивает он, удивленный.
— Да. — Она опускает голову. — Моего брата, Санджая. Его убили в Вуртьястане.
— Ох.
— Я знаю, что вы не одного возраста, сэр, но выглядите сверстниками, и… Ну вот. Вы оба… — Она долго не может подыскать нужное слово. — Вы оба верили. Во что-то. Во что угодно. А я в то время поверить не могла.
— Понимаю, — тихо говорит Ноков.
— Могу ли я узнать, почему вы спросили, сэр?
— Это сложно. Мишра, ты знаешь, что такое сенешаль?
— Прошу прощения, сэр?
— Сенешаль. Кое-что, связанное со старыми Божествами. Смертный, который наделен чудесами и благословениями Божества, а также говорит и действует от его имени. Представитель, или паладин, в каком-то смысле. Это считалось огромной честью у старых континентцев. Но есть цена. Сенешаль владеет чудесами Божества — но чудо представляет собой частицу Божества. Стать сенешалем означает поглотить эту частицу и слиться с Божеством — а на такое способен не каждый.
— Что вы хотите сказать, сэр?
Он смотрит на нее блестящими глазами.
— Я хочу сказать, что если ты сделаешься моим сенешалем, Мишра, то можешь перестать быть собой. Станешь кем-то другим. И я еще не совсем Божество. Я к этому близок. С каждой нашей победой я все ближе. Но знаю, что еще не достиг цели. Так что мне неведомо, как пройдет эта перемена.
— Я… Я понимаю, сэр.
Он некоторое время думает, потом вздыхает.
— Я не буду просить тебя об этом, пока что не буду. Но впереди нас ждет нелегкий выбор, Мишра. — Он встает. — Сообщи мне, как только что-нибудь узнаешь.
— Да, сэр. Мы услышим даже шепот о даувкинде.
— Хорошо. — Он шагает назад, во тьму. — Спи спокойно, Мишра. — Он мигает, как пламя свечи на сквозняке. Потом исчезает. С ним пропадает тьма, возвращается мягкий лунный свет, а Мишра оказывается одна в своей пустой квартире.
* * *
В темноте Сигруд видит сны.
Ему снятся воспоминания — жизнь, какой она была когда-то.
Его отец, маленький и изможденный, ждет в темном коридоре, когда Сигруд выйдет из двери. Свет факелов дрожит на каменных стенах. Воздух влажный и холодный.
Отец улыбается ему, глядя на что-то в его руках. Сигруд смотрит вниз. Он держит младенца, девочку: Сигню, которой всего-то несколько минут от роду.
— А кто тут у нас, — говорит его отец ребенку. А потом Сигруду: — А тут у нас кто?
Сигруд хмурится, заглянув в глаза отца.
— Ты не выглядишь счастливым.
Отец улыбается.
— Я счастлив. Но вместе с тем несчастен.
— Почему? Что тебя печалит?
— Я не печалюсь, Сигруд. Теперь ты узнаешь о жизни много красивых вещей. Но также много печальных.
