И здесь ужасно холодно. Ужасно, неимоверно холодно.
«Я не должен тут находиться, — думает дрейлинг. — Это не место для смертного…»
Он смотрит вниз. Осколки разбитой тени вертятся вокруг него, многообразные оттенки черного мелькают в густой тьме.
Дрейлинг смещается и поворачивается, пытается прервать свое падение, нырнув в один из больших осколков, как в глубокий бассейн.
Он закрывает глаза и…
Устремляется вверх.
Температура вокруг него меняется: это уже не странная, леденящая пустота, а промозглая, липкая ночь. И Сигруд чувствует, что летит вверх, потому что в ту секунду, когда он проходит через осколок тьмы, гравитация яростно берет свое. Он начинает вертеться, мельком замечая окрестности — темные деревья, густой подлесок, луна в небесах, — а потом снова падает и наконец валится на холодную, влажную землю.
Сигруд лежит и стонет. Его левый бок как будто сделан из колючей проволоки. Затем что-то выскакивает из тени рядом с ним.
Он видит, как оно вертится и крутится в воздухе, и черное лезвие поблескивает в лунном свете. Он сразу узнает эту штуковину.
Дрейлинг таращит глаза, когда его черный нож высоко поднимается, а потом начинает снова падать — причем падать прямо на него. Он пытается сдвинуться, но понимает, что слишком ослаб.
Нож с глухим ударом врезается в землю футах в трех слева от головы Сигруда. Он медленно поворачивается, смотрит на оружие и испускает вздох облегчения.
Кряхтя и поскуливая, Сигруд заставляет себя сесть и осмотреться.
Похоже, он в темном лесу — и если он понимает все, что с ним только что случилось, его вышвырнуло сюда через тень высокого дерева, которую оно отбрасывает на землю у подножия.
Он вспоминает, что сказала женщина в зеркале: «Он повсюду. Он во всем. Там, где есть тьма, там, куда не проникает свет… Он тут как тут».
Он трет ноющее от боли лицо. Его представления о происходящем в лучшем случае смутные, но он подозревает, что Ноков обитает в каком-то теневом подпространстве, соединенном с каждой тенью мира. Это объясняет, как он слышит собственное имя, произнесенное где угодно на Континенте, и каким образом мгновенно перемещается в нужное место. Это также объясняет, каким образом Сигруда и его нож только что выплюнуло из тени на земле, как фермер выплевывает тыквенную семечку.
Он ползет на четвереньках к своему ножу. «По крайней мере это не самое странное, что случилось со мной сегодня».
Сигруд, дрожа, прячет свой нож. Он замерз и ослаб, и кажется, что его сердце остыло на несколько градусов, в то время как остальное тело сохранило прежнюю температуру. Он пытается убедить себя, что это просто шок или, быть может, побочный эффект травмы левого бока, где, несомненно, сломаны одно-два ребра.
