- Ка-ак так из любопытства? - явно обиделась она. - Так вы, значит, не желаете покупать их?
Полезнов посмотрел на ее большое красивое лицо, с чуть посиневшей на полных, здоровых щеках кожей, и слегка улыбнулся:
- Имел большое желание, а теперь начинаю бояться.
- Бо-ять-ся? Чего же именно?
- Вы говорите: ручные... Вас-то они, конечно, слушают, а с какой стати им меня слушаться? Меня они могут в клочки изорвать!.. Что я с ними буду делать? Хо-ро-шее дело!
- Позвольте, что такое? Ничего я у вас не пойму!.. - сделала женщина пренебрежительную гримасу. - Для чего именно хотели вы там купить львов, это не мое, конечно, дело, но ведь вы же пришли за чем? чтобы купить их?
- Да я так, признаться, ни за чем... Просто блажь нашла... Притом же я ведь хотел, чтобы в клетке и по крайней мере одного, а не двух... Зачем мне двух?
- Одного нельзя!.. Они братья, и один без другого не может... Вот!
Тут она быстро схватила одного из львов за загривок, впихнула его в соседнюю комнату и закрыла дверь. Тогда оставшийся в комнате лев вопросительно посмотрел на нее и с тихим урчаньем начал царапать дверь лапой около медной ручки. Полезнов понял теперь, почему ему показалось, что изрезана ножами дверь, и почему висели клочьями обои.
Он сказал, как бы между прочим:
- Придется вам сделать потом ремонт в квартире...
- Это уж мое дело, - обиделась хозяйка львов. - Может быть, сделаю, может быть, нет...
- А почему же это львы? Львы, а, между прочим, гривы у них небольшие? тоже обиженно спросил Полезнов.
- Потому что они - молодые, вот почему... У совсем молодых самцов грив не бывает...
- Не знал!.. А как же они, молодые, к вам попали?.. Я это по поводу того, что вот уже третий год война, и мы, стало быть, окончательно отрезаны... Даже апельсинов нельзя провезти, не то что львов пару...
- Вы намерены их купить или нет? - резко оборвала женщина.
В это время задребезжал дверной звонок, и она, не дождавшись ответа, легко, как львица, выскочила из комнаты в переднюю.
Иван Ионыч обмахнул шапкою шубу в тех местах, к которым прикоснулись львиные лапы, потом ударил раза два перчаткой по шапке и сказал самому себе:
- Не-ет!.. Нет, брат, это не модель!
А между тем в передней раздались сразу два бурных голоса - хозяйки и еще кого-то, вошедшего срыву.
"Ну, еще какой-то покупатель, - подумал Полезнов. - И отлично!.. А я уйду!.."
Но вошедший, оказавшийся низеньким, крепким, пожилым человеком с черными усами и седыми подусниками, в лохматой, заиндевевшей, низко сидящей шляпе и теплой короткой бекеше со шнурами, подошел к нему, взял его за оба отворота шубы и сказал медленно, старательно выговаривая слова, но очень громко:
