Миры Урсулы Ле Гуин. Том 8 | страница 65

— Нет, рога мне не нужны. Отдай их своей жене!

— Такого существа на белом свете нет, — заявил Модона.

Запах крови, мяса и шерсти убитого животного был острым и сладким. Голова оленя покачивалась совсем близко от плеча танцовщицы, в такт шагам Модоны. Семена травы и засохшие стебельки прилипли к открытому оленьему глазу. Заметив это, танцовщица мигнула и протерла свои глаза. Потом сказала:

— Откуда ты узнал, что я из Ваквахи?

— Я уже видел, как ты танцуешь.

— Но только не в Телине!

— Может, и не здесь.

— Может, в Чукулмасе?

— Может быть.

Она засмеялась и сказала:

— А может быть, в Кастохе? А может быть, в Ваквахе? А может быть, в Абаба-бадаба-не? Ну, так или иначе, а сегодня вечером ты сможешь увидеть, как я буду танцевать в Телине. Какие все-таки странные мужчины у вас здесь!

— Что же они такого сделали, что заставили тебя так думать про них?

— Один из них видит, что я танцую, когда я вовсе не танцую, другой не видит, что я танцую, когда я исполняю танец.

— Что же это за мужчина такой? Камедан?

— Нет, — ответила она. — Камедан живет вон там, — и она показала на дом Шамши, — хотя тот странный мужчина утверждает, что это я живу там. А сам он живет вон там, — и она показала вдоль руки города в сторону дома Меж Садов, — и у него бывают странные видения среди помидорных кустов.

Модона промолчал. Он все продолжал искоса посматривать на нее поверх мертвого оленя, стараясь не поворачивать при этом головы в ее сторону. Они подошли к огородам, и Изитут остановилась со словами:

— Я пришла сюда, чтобы нарвать помидоров для нашей труппы.

— Если твоим актерам еще и мясо понадобится, то пожалуйста, вот оно. Вы здесь, наверно, несколько дней пробудете? Тушу сперва ведь непременно нужно подвесить.

— Но ведь это мясо нужно старым женщинам из твоего дома, они собирались вялить его.

— Я дам им сколько нужно.

— Вот настоящий охотник! Всегда все раздает! — сказала танцовщица, смеясь и показывая свои зубки. — Мы пробудем здесь по крайней мере четыре или пять дней.

— Если вам нужно мясо на все это время, я могу подстрелить еще олененка на жарево. Сколько вас всего?

— Девять и еще я, — сказала Изитут. — Этого оленя вполне достаточно; мы и так будем переполнены мясом и преисполнены благодарности. Скажи, что нам сыграть на пиру, который ты для нас устроил?

— Сыграйте «Тоббе», если можно, — сказал Модона.

— Мы сыграем «Тоббе» на четвертый день.

Она рвала помидоры, желтые грушевидные и маленькие красные, и складывала в корзинку. День был жаркий и солнечный, наполненный разнообразными ароматами, цикады пронзительно орали вокруг, не умолкая ни на минуту. Мухи слетались на кровь, застывшую на шкуре мертвого оленя.