— А где же все остальные?
— Извините, господин посланник. Мы кого-либо упустили? Это полный список.
— Но ведь здесь одни мужчины.
Под затянувшееся растерянное молчание офицера Хавжива неожиданно обнаружил в себе новые точки опоры — его пошатнувшееся было равновесие как будто начинало восстанавливаться.
— Вам угодно, чтобы приглашенные явились с супругами? — сообразил донельзя смущенный Доранден. — Ну конечно же! Если таков обычай Экумены, мы с удовольствием включим в список также и дам.
В том, как офицер связи произнес словечко «дамы», принятое на Уэреле лишь в аристократических кругах, крылось нечто плотоядное, глазки у него замаслились. Равновесие Хавживы снова нарушилось.
— Каких еще дам? — хмурясь, удивился он. — Я говорю о женщинах. Может, они и вовсе не принимают у вас участия в общественной жизни?
Хавжива начал нервничать, не понимая, где же здесь могут таиться подводные камни. Если безобидная прогулка по пустой улочке приводит к столь плачевному исходу, то куда его может завести препирательство с порученцем самого комиссара?
А Доранден был уже не просто смущен — ошеломлен. У него просто челюсть отвисла.
— Весьма и весьма сожалею, уважаемый господин Доранден, — сказал Хавжива примирительно. — И прошу простить мне неуместную игривость. Разумеется, я не сомневаюсь, что женщины у вас занимают ответственные посты в самых различных областях. Своим неловким и неудачным выражением я просто пытался сказать, что был бы рад принять у себя таких женщин вместе с их мужьями — равно как и жен всех гостей из вашего списка. Надеюсь, я не совершил этим новую оплошность, не нарушил каких-либо обычаев и не оскорбил ваших чувств? Мне казалось, что у вас на Йеове не должно быть дискриминации, как на Уэреле — в том числе и женской. Если я в чем-то заблуждаюсь, то снова прошу вас великодушно простить невежественного чужестранца.
Добрая половина дипломатии — это болтливость, к такому выводу Хавжива пришел уже давно. Другая же — умение вовремя промолчать.
Доранден забрал список и, заверив посла, что все упущения будут немедленно исправлены, почтительно откланялся. Но Хавжива продолжал тревожиться — до самого следующего утра, когда офицер явился снова, уже с поправками. В списке фигурировало одиннадцать новых имен, все женские. Среди них один школьный директор и две учительницы, остальные с пометкой «в отставке».
— Великолепно, просто великолепно! — восхитился Хавжива. — Вы позволите мне самому добавить к этому списку еще одно имя?
