— Но для чего она предназначена? — спросил Мартиндейл.
— Если б я это знал, то запросил бы отнюдь не такую скромную цену.
Мартиндейл посмотрел на мой ярлычок и присвистнул:
— И это, по-вашему, скромная цена?
— Достаточно скромная для уникального предмета, имеющего, возможно, внеземное происхождение. Но я могу скостить процентов двадцать, поскольку вижу, что вам она нравится, и, черт возьми, нельзя же все делать только ради выгоды!
— Вы вводите меня в искушение, — сказал Мартиндейл.
— Подумайте об этом, — сказал хозяин и ушел. Через некоторое время я услышала, как он шаркает возле прилавка в передней части магазина.
Мартиндейл взял меня в руки и стал разглядывать с разных сторон, сняв очки и поднося меня все ближе к глазам, к своему зрительному, но незрячему органу — глазному яблоку. А потом поставил меня на место и пошел прочь. Разочарование мое было глубоким. Я знала, что скоро услышу маленький колокольчик у входной двери и оживленный голос хозяина: «Приходите еще, дорогой сэр! У нас всегда широкий выбор новых сувениров!»
Вместо этого Мартиндейл сказал:
— Пожалуй, я взгляну на нее еще раз.
— Как вам будет угодно, сэр, — откликнулся хозяин.
Я услыхала приближающиеся шаги Мартиндейла и знакомое поскрипывание половиц. И вот он опять стоит возле стеклянной полки, а глаза его прямо напротив меня.
— Что-то в ней есть, — проговорил он.
Я ждала, не смея надеяться. Как многообещающе это звучало! Но, увы, он был не первым, кто зашел так далеко. Он все еще мог уйти ни с чем.
— Как ты работаешь? — спросил он.
Обращение! Эликсир жизни! Долгожданный сигнал! Призыв пробудиться и восстать ото сна! Так просто — и так трудно догадаться. История спящей красавицы. Он задал мне вопрос, и я наконец могла функционировать. Я позволила себе один лишь краткий всплеск победного восторга. Затем я вновь обрела над собой контроль. Слишком рано радоваться.
— Я с удовольствием рассказала бы вам какую-нибудь историю, — ответила я.
Мартиндейл так изумился, что чуть не выронил меня. Сквозь кожу его руки я почувствовала, как бешено забилось у него сердце. Случилось нечто из ряда вон выходящее, и оба мы это знали.
— Ты разговариваешь! — воскликнул он.
— Да, — подтвердила я.
— Но владелец магазина об этом не знает.
— Конечно, не знает.
— А почему?
— Потому что он никогда не пытался заговорить со мной. Мартиндейл долго не спускал с меня глаз. Потом проронил:
— Ты очень дорого стоишь.
— И все же купите меня. Я оправдаю ваши затраты.
