Дядю нашла на кухне. То ли ранний обед, то ли поздний завтрак. Впрочем, ему, как и мне, безразлично, что есть, лишь бы не готовить самому. Фамильная черта...
- Верочка? Давненько я тебя не видел. Случилось что-нибудь? Или просто мимо ехала? Что не позвонила?
- Дядя Вика, отвечаю на вопросы по порядку. Позвонить было некогда. Ехала специально к вам, потому что действительно случилось, но не со мной. Помогите, если можете.
- Постой-постой, дорогая. Денег у меня нет, ты знаешь...
- Дядя Вика, деньги не нужны. Не могли бы пустить к себе на пару недель пожилую женщину с маленьким ребенком?
- Верочка! Я не умею общаться с детьми, да и от женщин отвык. В том числе и пожилых, хотя у нас с тобой разные представления о возрасте. Уволь!
- Дядя Вика, я их привезла с собой. Если они останутся в Москве, их могут убить.
- Что-то не замечал за тобой склонности к фантазиям. Убить? Ребенка? Ты сошла с ума или заразилась подозрительностью от своего Павла.
Набрала побольше воздуха и изложила дяде ситуацию. Реакция, в общем, как я и ожидала: покрутил пальцем у виска, вздохнул и пошел встречать непрошеных гостей. Золотой старик!
Екатерина Павловна сидела в машине. Распахнула дверцу.
- Прошу, мой дядя рад вас видеть. Я же говорила...
Она меня не слушала, она смотрела на дядю Викентия так, будто пыталась вспомнить что-то очень важное. И вдруг сказала тихо, охнула, словно про себя:
- Книжник.
- Что-что?
Но она обращалась не ко мне.
- Книжник, - повторила чуть громче. - Дурдыч...
Я ошарашенно посмотрела на дядю: еще подумает, что привезла к нему сумасшедшую. Но и он выглядел, мягко говоря, не вполне адекватно. Не удивленным, нет - до крайности взволнованным. Что для него совершенно не характерно. На секунду прикрыл глаза, а потом решительно шагнул вперед:
- Здравствуй, Катюша. Надо же, свиделись, а ты мне тогда говорила: "Прощайте" да "прощайте"... Я-то сказал: "До свидания". И кто был прав? Тесен мир, однако, ох, тесен. Внук твой?
- Дядя... - попыталась я объяснить, но он не захотел слушать.
- Успокойся, Верочка, все в порядке. Когда был в ссылке, то заведовал там клубом в поселке. Ну меня и прозвали книжником, читать-то всегда любил. А "Дурдыч" - это так меня тамошний контингент называл. "Эдуардович" с их прононсом было мудрено выговорить.
Викентий, Иннокентий... В голове у меня забрезжила смутная догадка. Похоже, во времена оные имел место роман. Голову даю на отсечение платонический. А может быть, и нет - сколько лет дядя холостяком живет... Ну да нет худа без добра. Теперь он примет непрошеных гостей по высшему разряду. Старая любовь, как известно, не ржавеет.
