И Пискарев первый заковылял по лестнице вниз.
- Вот! - с торжеством указал Костя отцу на небо, когда они трое вышли на улицу. - Вот, видишь?
- Ничего особенного я не вижу, - ответил отец, - хотя, конечно, кое-где падают.
- Падают, как обыкновенно... кое-какие... - отозвался и Пискарев.
- Электричество тут! Тут не видно!.. Сюда вот идите!.. Сюда!
Костя вывел отца и Пискарева через проулок на базарную площадь. Площадь была темная, и небо над нею, все расчерченное, сверкало от бесчисленно падавших звезд.
- А что? Ага? Вот! - подавленно ликовал Костя.
- Действительно ведь, товарищ Пискарев, падают, да... - удивился Прудников.
- Что падают, то это конечно, а только... Ведь мне и самому сколько разов приходилось это видать в море.
- В самое море падают? - живо осведомился Костя.
- Может, и в море... не знаю куда, в точности не отвечу, - признался рыбник.
Так стояли они и смотрели с полчаса, пока на их же глазах почему-то все меньше и слабее стало расчерчиваться сверху вниз блистающими полосами небо, как будто устало уж заниматься этим, и те звезды, которые сияют на нем испокон века, проступили снова и засияли кротко и спокойно.
- Вот и все... как ничего и не было... - сказал рыбник. - Я вам говорю, бывает, - и сколько разов сам видал, только, конечно, ведь за делом стоишь и внимания на это не обращаешь... Одним словом, звезды, это, вам сказать, не рыба: сколько их падает, а не меньше прежнего остается...
- Поэтому надо идти спать... Ну, Костя, ты успокоился? - погладил Костю по голове Прудников.
Костя не отвечал, потому что не успокоился. Он и уснул не сразу на клоповом диване: сколько ни старался он закрыть глаза как можно крепче, звезды все-таки сверкали и сверкали, падая с неба в море.
VI
На другой день Прудников, показывая везде свою бумажку о командировке, обошел керченские рыбные заводы, и Костя, его сопровождая, узнал, насколько густо пропах селедкой и копченой таранью весь этот город, стоящий на конце света.
А его отец был весел и доволен. Он неутомимо вносил в свою записную книжку с понятной жадностью спецкора всевозможные цифры отчетов и выводы, добытые долгим путем опыта.
Так он отмечал, что "наибольшую ценность керченская рыба, главным образом сельдь и камса, имеет в соленом виде, а маринады из нее получают развитие только в самое последнее время, причем камса в этом виде начинает успешно конкурировать с прославленной килькой"; что "по качеству и упитанности керченская рыба занимает первое место в Союзе и проникает довольно интенсивно на иностранные рынки"; что "пущенный в тридцать первом году холодильник имеет производительность в пятьсот центнеров в сутки"; что "керченское рыболовство дает пять процентов всей рыбной продукции Союза"; что "для обслуживания этой промышленности Рыбтрест имеет бондарные мастерские, вырабатывающие до полумиллиона бочек в год на такую-то сумму, а также корабельные мастерские такой-то мощности..."
