Сталин стоял молча, крестив руки — как памятник самому себе и смотрел куда-то вдаль и ввысь… Возможно, в светлое будущее — откуда его занесла сюда нелёгкая. «Отбивались» его ближайшие соратники.
— Какая «жена», какая «операция»?! — соскочив, горячо заговорил Берия, — думайте, что говорите, коллега — ваша жена даже, ещё не родилась!
— Тебе дали ВТОРУЮ ЖИЗНЬ(!!!) ушлёпок, — это уже, рычал «аки лев» Киров, — а ты тут, предъявы Вождю лепишь?!
— Да, вы, что все? Не понимаете, что с вами произошло? — поддержал «любимца партии», товарищ Молотов, — самому молодому из вас «там» было пятьдесят шесть лет! Да, вам же девки — даже за большие деньги, уже не давали! Это же, ваш ВТОРОЙ ШАНС!!!
Самый веский аргумент привёл Нарком обороны:
— В самом деле, друзья…, — рассудительно заговорил с места Ворошилов, — всем нам, неизвестно для чего и каким образом — но, по сути, дана ВТОРАЯ МОЛОДОСТЬ!!! Это, происходит далеко не с каждым! Не гневите вы… «ЕГО»!!! Думаете, это всё СПРОСТА?!
В конце речи, он поглядел вверх и истово перекрестился. Его примеру, пару минут спустя, последовала — как бы, не половина присутствующих!
— Не гневите вы Господа, коллеги, — каким-то особенным голосом молвил Маленков, — а то «вселит» ОН(!!!) вас в таракана, за пару секунд до удара тапком!
Как ни странно, подействовало! Когда объяснений какому-то явлению нет, человек привычно объясняет это явление чем-то сверхъестественным…
Постепенно, попаданцы, смирившись с неизбежным стали утихать.
— Да, я всё понимаю — но, мои внуки…, — растерянно проговорил один, со слезами на глазах, — мы с моей Оленькой, так долго ждали сына, а потом — внуков… Близняшек… И, я их так люблю…
Наконец и, он сел, успокоившись.
Шум в зале, потихоньку начал стихать, как грозное, но непродолжительное природное явление…
— Как легализоваться в этом времени будем, товарищ Сталин? — раздался, наконец, конструктивный вопрос, — я, например, ни черта из жизни моего… Моего…
— «Реципиента»…
— Вот, вот! Ничего из его прошлого и настоящего не знаю…, — спрашивающий достал из кармана бумагу и взглянул на неё, одев очки, — даже, кто это такой — без малейшего понятия!
— И, я! И, я… И, я…, — как эхо раздавалось под высокими сводами старинного здания, помнящего наверное, ещё Семибоярщину и всех трёх самозванцев.
— Эх…, — вздохнул кто-то совсем рядом от стола, — не долго, видать, мне опять двадцатипятилетним ходить… Разоблачат и, к стенке поставят.
— Спокойно, товарищи! — поднял руку Вождь, — «рано, впадать в отчаяние» — как говорил всем вам известный Кузьмич!
