Кляйн сел, взялся за ботинок и медленно стянул, и капли крови собрались в лужицу на полу. Он уронил ботинок и начал разворачивать промокшие бинты. Андрейсен проворно выскочил из кресла и, как обезьяна, прошел по комнате на костяшках и обрубках ног. Глаза его были светлыми и сияющими, и, когда Кляйн наконец снял перевязку с покалеченной ноги, Андрейсен едва ли не уткнулся в нее носом. Кляйн с трудом мог видеть свою ступню. Место, где были пальцы, прижгли, но теперь шрам растрескался и оттуда сочились кровь и гной.
– Я думал, вы прижигали сами, – сказал Андрейсен. – Отчасти я согласился потому, что хотел лично увидеть самоприжигание.
– Это сделал не я, – сказал Кляйн.
– Вам пока не стоит ходить. Болит?
– Конечно, болит.
Андрейсен кивнул. Заскакал обратно по полу, взобрался в кресло.
– Как я уже сказал Борхерту, – начал он, удобно устроившись, – я готов помочь. Я обеими руками за защиту закона и порядка.
– Рад за вас, – ответил Кляйн.
– Но, если честно, все, что я хотел сказать, я сказал на пленку.
Кляйн кивнул. Он протащил ногу по полу, глядя, как из нее текут тонкие ручейки крови.
– В пленке и дело, – сказал он. – Я пришел из-за нее.
– Да?
– С кассетой что-то случилось. Мне нужно понять что.
– Кассета не работает?
– Что-то в этом роде. Так что я просто задам все вопросы заново, ладно?
– А почему бы вам не поговорить с Борхертом? – спросил Андрейсен. – Почему не спросить его?
– Первый вопрос, – сказал Кляйн. – Назовите свое имя и опишите свои отношения с погибшим.
– Технически это не вопрос.
– Прошу отвечать, – сказал Кляйн.
– Уверен, вам уже известно мое имя. Я Андрейсен.
– Спасибо. Ваши отношения с погибшим?
– Погибшим? – переспросил Андрейсен. – Я думал, вы повторите изначальные вопросы.
– Это и есть изначальный вопрос.
– Вовсе нет.
– Нет? – переспросил Кляйн.
– Что вообще за погибший? Никто не погиб.
– Элайн.
– Что с Элайном?
– Он погиб.
– Элайн? – Андрейсен покачал головой и рассмеялся. – Вы меня разыгрываете.
– Элайн мертв.
– Это невозможно, – сказал Андрейсен.
– А зачем я тут, по-вашему?
– Я же видел его буквально вчера, – сказал Андрейсен. – Он показался мне очень даже живым.
– Вы лжете.
– Я вам клянусь, – ответил Андрейсен. – Своими отрезанными ногами.
Кляйн встал, захромал по комнате.
– Можете так не делать? – попросил Андрейсен. – Везде останется кровь.
– Какие вопросы вам задали? Я имею в виду вопросы на кассете.
– Мне? Об ограблении, конечно же.
– Каком ограблении?
Андрейсен прищурился:
– Что все это значит? Вы что, думаете, это совершил я? Это не я.
