Я содрогнулась. Заль дрожащим голосом ответила.
– Громкое, шумное, страшное… я не разглядела.
– Но это были не деревья? – вдруг спросил упырь и скромно признался. – Я просто не так давно привез из Темнолесья несколько черных энтов. Они новенькие, могли занервничать и…
Я побледнела. О черных энтах Чернолесья ходили жуткие слухи, которые были целиком и полностью правдивы. Разумные деревья не размножались обыкновенным способом. Для роста и для того, чтобы вырос именно энт, а не очередной дубок, им нужно было живое существо. Они заражали его спорами, и после новый энт прорастал прямо в теле несчастного, питаясь им до поры до времени.
Мучительная, страшная смерть.
И он притащил эту гадость в Академию Триединства?!
– Нет, точно не деревья, – дрогнувшим голосом ответила Заль, которая тоже прекрасно знала страшные сказки.
– М-м-м… и не травяные змеи? Большие такие… тоже из Темнолесья привез.
Стоит ли говорить, что про травяных змей мы с Залей тоже слышали не менее душераздирающие страшилки?
– Нет…
Рядом с одной парой красных глаз зажглась другая, но значительно ниже и голосом нави глумливо продолжила расспросы:
– Интересно. Тогда может лихо? У нас тут одно бегало. Его правда кицунэ один очень сильно побил, и теперь оно обиделось, особо не шалит.
Этот вариант опроверг сам некро-эльф.
Верхние глазоньки погасли и спустя миг материализовались с другой стороны. Совершенно бесшумно…
– Нет, если бы это было лихо, вы бы не добрались до меня в таком чистом и симпатичном виде. Големы? Статуи с веслами за вами не бегали? Горгульи не летали? Знаете, с шипами такие…
От описаний паноптикума, который шатался по территории Академии, мне становилось все более и более дурно.
На словесном освещении «садового инвентаря» Сибэль не остановился.
– Ладно, если у нас не получается определиться так, то пожалуй проще сразу показать всех монстров, что есть в саду.
Мама…
В тот момент, когда я уже успела как следует испугаться, над нами вспыхнул яркий свет, и упырь улыбнулся во все клыки:
– Смотр охране я собирался устроить завтра после обеда. Так что уважаемая Зальфириль, буду ждать вас в приемной. И пригласите остальных соседок по комнате!
Судя по выражению лица рыжеволосой прохвостки, ей уже ничего не хотелось смотреть. Но спектакль нужно было доигрывать до конца, а потому она хлопнула влажными от слез ресницами и кивнула.
Я опять восхитилась мастерством.
Это надо, а? Не рыдать, а выжать из себя ровно столько слезок, чтобы глаза выглядели прозрачно-несчастными, а реснички трогательно мокрыми.
