— Идите в город, — сказала она, — Смешайтесь с фарги, уподобьтесь им. Но будьте осторожны, не забывайте ужасных уроков, которые мы получили в страшной Гендаси. Многие сестры погибли там, но в смерти их может быть какой-то смысл, если мы правильно усвоим эти уроки. Помните, что Угуненапса отчетливо видела истину, ясно говорила о ней и завещала нам свои знания. И теперь мы знаем, что Угуненапса говорила кстинную правду. Мы знаем истину, но что нам делать с ней?
— Поделиться с другими! — отвечала Эфен, пылко подчеркивая жестом ожидание радости. — Вот наше дело, и мы выполним его.
— И мы никогда не забудем об этом. Но я должна как следует подумать, что нам теперь делать. Я найду уголок, чтобы отдохнуть и подумать. И там подожду вас.
Молча, с чувством единодушия и непреклонности они соприкоснулись пальцами. А потом отправились вслед за Энге в сторону города.
Hoatil ham tina grunnan, sassi pena malom skermom mallivo.
Несчастье может пережить всякий, удачу — немногие.
Марбакская поговорка
В городе Деифобен еще нужно было многое сделать. С точки зрения Керрика, дел было куда больше, чем в то время, когда он звался Алпеасаком, а Вейнте' была эйстаа его. Керрик вспоминал жаркие, полные досута дни с сожалением: почему он не наблюдал тогда, не стремился узнать, как управляли огромным городом. И хотя он устроился на месте эйстаа возле стенки амбесида — там, куда падали первые лучи солнца, — руководить отсюда он решительно был не в силах. У Вейнте' было столько прислужниц, помощниц, ученых, наконец, бесчисленное множество подручных фарги. В его же распоряжении была голько горстка саску, которые горели желанием помочь, но мало что смыслили в этом. Простые дела, рутинные и повседневные, они могли выполнять, если их научить, конечно. Но никто из них даже не мог представить всех сложных хитросплетений жизни в Алпеасаке. Керрик и сам знал не много, но по крайней мере он понимал что к чему. Каждая часть города непонятным образом зависела от прочих. А сейчас город страдал от ран. Местами они затягивались сами… но не всегда. Широкая полоса зелени вдоль побережья просто увяла, побурела и умерла. Деревья, лианы, подлесок, стены, окна, склады, жилые помещения… Умерло все, и Керрик ничего не мог поделать.
Можно было только заботиться о животных, конечно не обо всех. Огромные ненитески и онетсенсасты во внешних полях не требовали внимания: корм они находили в нетронутых болотах и джунглях. Олени и большие олени паслись, — им корма тоже хватало, как и некоторым травоядным мургу. Но некоторые умирали, и Керрик не мог понять отчего. Не то что бы люди допускали какие-то промахи… Злобные ездовые таракасты никого не подпускали к себе. иилане' разъезжали на них, а он не мог даже приблизиться. Они не щипали траву и по виду были хищниками. Но визжа топтали предложенное мясо. И умирали. Как и уцелевшие в своем болоте уруктопы. Эти восьминогие существа были предназначены для перевозки фарги и, похоже, ни для чего более. Когда Керрик приближался, они глядели на него остекленевшими глазами, не убегали и не пытались напасть. Они не принимали никакой пищи, даже воды. И, беспомощные и тупые, падали и околевали один за другим.
