— Фейт! Я серьёзно, что ты натворила? И главное как?
— Случайно, — снова повторила я и невинно улыбнулась. — Никакого злого умысла. Почти…
— Случайно вызвать нашествие жаб очень сложно, — снова влез герцог.
— Вы просто не пробовали, — огрызнулась я. — Энди, слушай, это не так важно. Жабами занимается декан природников. Тут вопрос пострашнее. Что делать с этой глупой помолвкой? Скажи, что дракон ошибся и её нет.
Брат замялся.
— Понимаешь, Фейт…
— О нет, — замотала я головой, поняв, что значит его бегающий взгляд, и упрямо повторила: — Нет-нет-нет. Я не выйду за него замуж.
— Герцог, вы не могли бы оставить нас одних? Ненадолго, — обратился к Алтону братец, пока я свыкалась с мыслью, что мне скоро придётся стать герцогиней Олеандр.
Не совсем плохой статус, даже очень хороший. Вот только не для меня.
— Хорошо. Но ненадолго. Надеюсь, вы не наделаете глупостей.
— Перенести её я всё равно не смогу, — сухо отозвался Энди. — Академия полностью закрыта. Не работают не только порталы, мои способности тоже заблокированы. И вы отлично это знаете.
— Предупредить никогда не поздно, — отозвался Алтон. — Я подожду вас в коридоре. Недолго.
И вышел, прикрыв за собой дверь.
— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — с вызовом спросила я, сразу перейдя в контрнаступление.
— Я? — огрызнулся Энди и с тяжелым вздохом приземлился на ближайшую лавку. Видно, добираться до академии ему пришлось весьма окольными путями и очень срочно. — Я должен объяснить? А ты? Фейт, мы же в прошлый раз с тобой договаривались: больше никаких выкрутасов и проделок. Твои шуточки дорого обходятся бюджету нашей семьи.
— Подумаешь, — фыркнула в ответ. — Тот бриллиантовый гарнитур для твоей последней пассии обошёлся ещё дороже, но я же не ворчу.
— Фейт!
— Что Фейт? Тоже мне тайна какая, вся столица болтает о твоём романе с этой артисткой.
— Фейт! Прекрати, незамужним девушкам такое знать и тем более обсуждать неприлично.
— А замужним можно? — полюбопытствовала я и получила от брата полный гнева взгляд. — Совершенно не понимаю, что ты нашёл в мадам Понрайз. Хотя нет, понимаю, — тут же исправилась я и ехидно добавила: — У неё же такие достоинства.
Я руками показала эти самые достоинства, которые не помещались в корсет и выпирали на всеобщее обозрение.
— Прекрати немедленно, речь идёт о тебе и твоём благополучии, — сморщился Энди так, словно у него разболелся зуб.
— Вот именно, — торжественно провозгласила я, подняв вверх указательный палец. — Речь о моей жизни, так объясни мне, дорогой братец, что это за новость о помолвке?
