Мы же были на волосок от смерти. Ещё бы чуть-чуть и…
Меня затрясло. И совсем не от холода, хотя здесь было прохладно, а от страха, что скользкой змеёй прокрался в сознание, сковав всё льдом.
— Фейт, — ласково шепнул Алтон, согревая дыханием мои виски, лоб. — Фейт, ты у меня такая умница. Ты нас спасла. Понимаешь?
Понимала, но не верила. Неужели получилось? Неужели я смогла?
— А говорила, что не сможешь. Эх ты… Фейт… моя Фейт…
Что-то в его голосе заставило меня очнуться и поднять голову, встречаясь с тёмно-синими глазами. Несмотря на сумерки, я видела их очень ярко и отчётливо. А драконы вообще в темноте хорошо видели, почти как днём.
— Фейт…
Горячие пальцы на моём лице. Они нежно касались щеки, опустились к подбородку, мягко обхватив его. И по телу снова прошла дрожь. И опять дело было не в холоде.
— Фейт…
Зачем он произносит моё имя?
Снова и снова. Зачем? Словно не верит или боится поверить. Словно слушает и не может наслушаться.
Я видела, как медленно приближалось его лицо, как снова загорелись губы от чужого дыхания.
И тут проснулась вредность, или всё дело в неловкости.
— Снова хочешь, чтобы я перенесла нас? — спросила едва слышно.
Не знаю, чего добивалась своим вопросом. Скорее всего, дело было в каком-то страхе и неуверенности.
Там, в оазисе, всё было как-то легче. А сейчас сомнение вновь поселилось в сердце, отравляя его своим ядом. Неужели снова эксперименты?
Но Алтона было сложно сбить с мысли.
— Нет… Никаких экспериментов и переносов, Фейт. Я просто очень сильно хочу поцеловать тебя. Возражать станешь?
Может, мне послышалось? Нет, не мог он такое спросить. Или мог?
А я ответила. То, что хотела, о чём думала и мечтала.
— Нет, не стану.
— Вот и отлично. Потому что возражения всё равно не принимаются, — мурлыкнул дракон, касаясь губами моих губ.
Нежно, мягко, почти невесомо. Обхватил нижнюю губу, чуть потянул вперёд, побуждая открыться, ответить.
И получилось. Сомневаюсь, что могло не получиться. Я снова потянулась к нему, скользя ладонями по обнажённой груди вверх, запутавшись пальцами в волосах.
Его рука тем временем путешествовала по спине, легла на талию, оттуда по бедру к согнутому колену и снова вверх.
Томительно медленно, задев край влажной рубашки и утащив его за собой, посылая разряды по телу, от которых кожа вспыхнула.
Новые чувства, удивительные, волшебные. И голова от них кружилась почище, чем от чая профессора Трейли.
— Фейт… Фейт, — вдруг тихо рассмеялся или простонал Алтон.
