И Туся снова заплакала. Она вообще стала необычайно слезливой в последнее время. Она хотела убрать со лба упавшую прядь и заметила, что руки ее дрожат.
«Нужно выпить валерьянки, — решила она. Сегодня мне все равно не удалось умереть, значит, нужно быть спокойной».
Она полезла в маленький шкафчик на кухне, где у мамы хранились всевозможные лекарства. Дверца скрипнула и открылась. Туся долго копалась среди флаконов и пузырьков, но никак не могла найти валерьянку. Вдруг какая-то коробочка привлекла ее внимание. Это были таблетки, которые мамин знакомый доктор выписал ей от бессонницы.
Туся зажала пузырек в руке, налила в стакан воды из-под крана и пошла в свою комнату. Она посмотрела по сторонам и как будто увидела свою комнату в первый раз.
Оказалось, что Тусю окружало множество красивых и странных вещей. За стеклами книжного шкафа лежали диковинные ракушки и даже настоящий акулий зуб. Все стены были увешаны картинками в деревянных рамках разной величины и формы. Она сама придумала так сделать, и получилось очень мило. Книг было столько, что полки прогибались под их тяжестью. Мама хотела, чтобы у Туси было все, что ей нужно, но та вряд ли прочитала одну десятую часть этой библиотеки. В середине стены висела «Кремона» — гитара, которую когда-то подарил ей папа.
Туся сняла ее и сделала несколько неуверенных аккордов. Гитара была сильно расстроена, впрочем, как и ее хозяйка. Играть не хотелось.
«Это судьба», — подумала Туся, глядя на пузырек со снотворным.
«Это судьба», — думала она, высыпая на ладонь пригоршню цветных таблеток.
«Так тому и быть», — думала она, запивая таблетки водой. Туся легла на двуспальный диван и стала ждать смерти.
Невыключенный магнитофон орал на полную мощность:
«Навсегда-да-да-да, стучат поезда-да-да-да, навсегда скажу тебе — да».
Тусе казалось, что игрушечный зеленый поезд увозит ее в далекую страну, где нет места для разочарования и боли.
Туся проваливалась в болезненное забытье. Все труднее ей было пошевелить рукой, а ног она не чувствовала совсем. Собственное тело казалось ей огромным и чужим. Она засыпала.
Вдруг зазвонил телефон. Туся даже не сразу поняла, откуда раздается звон, но звонили настойчиво, и она успела нащупать трубку, которая лежала рядом на журнальном столике.
— Але, — едва слышно сказала она.
— Туся, только не вешай трубку, это я, — произнес незнакомый мужской голос.
Туся напрягла память, но так и не вспомнила, кто этот «я» И почему она должна была повесить трубку.
