Эль-Ахрейра почувствовал, что зверь большой, намного крупнее его самого; двигался незнакомец уверенно, считая себя в полной безопасности. Кролик замер, боясь дохнуть, в тайной надежде, что зверь — кем бы он ни был — пройдет мимо.
Однако животное, как ни мечтал Эль-Ахрейра остаться незамеченным, обратило на него внимание. Оно подошло прямо к нему и, помедлив несколько секунд, толкнуло в грудь огромной мягкой лапой. Эль-Ахрейра почувствовал сильный удар, хотя когти у нападавшего были поджаты. Затем странный зверь заговорил со своим спутником, и Эль-Ахрейре, хоть и с трудом, удалось разобрать его речь.
— Я поймал его, Журон! Только не знаю, кто это такой.
Эль-Ахрейра услышал, как к нему приближаются другие звери. Через несколько секунд его уже окружили со всех сторон и по очереди обнюхали и пощупали огромными лапищами.
— Похож на пестрячка, — заметил один.
— А что ты тут делаешь? — спросил другой. — Отвечай, зачем пришел.
— Сэр, — пробормотал Эль-Ахрейра, еле шевеля языком от страха. — Я пришел из солнечной страны, и я ищу илипсов.
— Мы и есть илипсы. И мы убиваем всех чужаков. Разве тебя не предупреждали?
И тут вмешался еще один илипс:
— Посмотри-ка! На нем ошейник.
Четвертый илипс ткнулся толстой мордой прямо в шею Эль-Ахрейры и обнюхал ошейник, который подарил ему Принц Радуга.
— Это звездный ошейник, — заметил он.
И Эль-Ахрейра сразу же почувствовал, что кольцо илипсов вокруг него стало менее плотным.
— А где ты это взял? — снова вмешался первый. — Украл, что ли?
— Нет, сэр! — возразил Эль-Ахрейра. — Мне его вручили перед самым путешествием. Это подарок Господина Фриса в знак дружбы, и этот ошейник должен оберегать меня от врагов, таких, как вы, например.
— От Господина Фриса, говоришь?
— Да, сэр. Принц Радуга собственноручно надел его мне на шею.
Наступила долгая пауза. Зверь убрал тяжелую лапу, которой придавил Эль-Ахрейру. Кто-то из толпы илипсов спросил:
— Ну и зачем ты пришел к нам? Чего ты хочешь?
— Сэр, — ответствовал Эль-Ахрейра, — мой народ, который называет себя «кроликами», не имеет обоняния. То, что мы ничего не можем учуять, делает нас жалкими и беззащитными. Жить становится все опаснее, мы глубоко страдаем от этого несчастья. Я узнал, что ваш народ обладает способностью передавать этот дар другим, и пришел просить, чтобы вы поделились вашим богатством с моим народом.
— Ты главный у этой братии, которую ты называешь «кроликами»?
— Да, сэр.
— И ты пришел сюда один?
— Да, сэр.
