- Действительно, подумать только: отдать такую страну черт знает кому! - несколько деланно возмутился обер-лейтенант. - Пусть, конечно, тешатся надеждами, но мы не такие дурни.
- Как только стает снег, надо будет поохотиться на диких коз и оленей в этих горах, - сказал майор, мечтательно вглядываясь сквозь окошко в вечереющие, подернутые уже синими тенями леса на горах.
- Я слышал, что здесь много развели муфлонов, а ведь шкуры этих диких баранов превосходны для полушубков, - поддержал его обер-лейтенант.
- Да, этот вопрос нужно поднять в штабе неотложно, чтобы не предупредили нас ни мамалыжники, ни итальяшки... Тут даже и белки и куницы есть в этих лесах, а я имею сердце заядлого охотника и не могу никак выбрать времени для охоты, - пожалел себя майор, докуривая папиросу.
Как раз в это время он заметил тяжело и низко пролетевшую мимо дрофу и крикнул шоферу:
- Стоп! Дикий гусь!..
Майор был грузноват, но выскочил из машины с большою легкостью и тут же выстрелил из револьвера, не целясь, в том направлении, куда летела дрофа. До нее было уже далеко, и через два-три мгновения она скрылась за деревьями, но майор выпустил еще две пули ей вслед просто так, с досады.
Обер-лейтенант тоже вышел и тоже вынул из кобуры свой револьвер, оглядываясь, не налетит ли еще дичь, и сказал в утешение майору:
- Охотиться с револьверами в руках можно только за партизанами.
Но майор был безутешен.
- Экая досада! - вскрикнул он. - Конечно, если бы было у меня в руках ружье, то... А что касается этих здешних партизан, то вы сами знаете, как они притихли, когда мы повесили их укрывателя лесника!.. Вон они где летят, эти дикие гуси, - над морем! - показал он рукой на стаю дроф, действительно тянувших далеко внизу над самым морем: они высматривали оттуда место на берегу, где бы можно было им усесться на ночь.
Оглянувшись кругом и увидев, что "диких гусей" поблизости больше нигде не заметно, майор сказал весьма рассерженно и твердо:
- Нет, эту превосходную базу для нашего натиска на Индию мамалыжники не получат!
При этом он сделал энергичный жест в сторону Батуми, потом еще энергичнее, так как наступили уж сумерки, втиснулся в машину. И шофер приготовился уже тронуться дальше, когда неожиданно из-за поворота шоссе показались двое подростков с дубовыми толстыми дубинками в руках; через плечо у одного из них была перекинута дрофа, которую он держал за длинную шею.
- Ага! - торжествующе сказал майор. - Вот он, тот самый гусь, в которого я стрелял! - И выскочил из машины снова.
