VI. Расширение контекста.
1. Контекст обязанности вовлеченности. Одно ограничение, которое мы сами установили, — иметь дело с ситуациями, где все, присутствующие и представленные друг другу, формально обязаны поддерживать свое участие в разговоре и спонтанную вовлеченность в него. Это достаточно частая ситуация, чтобы служить в качестве точки отсчета, но не надо быть полностью связанным ею. Обязанности вовлеченности на самом деле определяются в зависимости от общего контекста, в котором оказывается индивид. Так, бывают некоторые ситуации, где предполагается, что основная вовлеченность присутствующих направлена на физическую задачу; разговор, если он вообще происходит, должен рассматриваться как побочная вовлеченность, которая возобновляется или прекращается в зависимости от текущих требований актуальной задачи. Бывают другие ситуации, где роль и статус конкретного участника будут точно выражаться его правом относиться к разговору без церемоний, выбирая, участвовать в нем или нет, в зависимости от своей склонности в данный момент. Иногда этим правом обладает отец в отношении разговора за едой, поддерживаемого младшими членами семьи, которые такого права лишены.
Мне хотелось бы привести другую ситуацию, в которой индивид может относиться к своей вовлеченности иначе, чем ожидают от него другие. При поддразнивании младшего старшим или при прерывании работника работодателем потеря самообладания подчиненным может приниматься старшим по положению как ожидаемый и подобающий элемент паттерна вовлеченности. В такие моменты подчиненный может чувствовать, что хотел бы быть спонтанно вовлечен в беседу, но слишком паникует, чтобы так поступить, а старший по положению может ощущать для себя подходящим фокусом внимания, который он может с комфортом удерживать, — не сам разговор, а более широкую ситуацию, создаваемую юмористическим положением подчиненного, сражающегося со своей паникой в разговоре[94]. Действительно, если подчиненный в этих случаях демонстрирует самообладание, вышестоящий может чувствовать себя оскорбленным и смущенным. Аналогично, бывают случаи, когда мы чувствуем, что индивид должен из уважения к сложностям, в которых он находится, быть озабочен и сверхвовлечен. Такая неадекватная сверхвовлеченность может в некоторой степени нарушать взаимодействие, но идеальное самообладание индивида может настолько шокировать присутствующих, что нарушит взаимодействие еще сильнее. Таким образом, хотя иногда индивида и впрямь будут считать героем взаимодействия, если он сохраняет вовлеченность в разговор в трудных ситуациях, однако в других случаях такая лояльность будет считаться безрассудством.
