Рассматривая, какие свойства приписывают тем, кто заставляет других беспокоиться по их поводу, мы должны подчеркнуть важное значение фактора нескромности. По аналитическим соображениям сверхскромность точно так же должна рассматриваться как источник озабоченности другими, но эмпирически нескромность оказывается гораздо более важной. То, что индивид считает нескромностью других, может проявляться во многих формах: нескромные индивиды могут хвалить себя на словах; они могут говорить о себе и своей активности, производя впечатление, что их личная жизнь вызывает больший интерес и более широко известна, чем это на самом деле; они могут говорить чаще и дольше, чем это кажется уместным; они могут занимать более значительное «экологическое» положение в пространстве, чем, по его мнению, они заслуживают, и т. д.
Один интересный источник озабоченности другими можно обнаружить в феномене «сверхвовлечености». Во время любого разговора устанавливаются стандарты того, насколько индивид готов позволить себе увлечься разговором, насколько полно он позволяет себе быть захваченным им. Он обязан не дать себе настолько переполниться чувствами и готовностью действовать, чтобы это угрожало границам проявления аффекта, установленным для него во взаимодействии. Он обязан проявить определенную меру невовлеченности, хотя, конечно, степень ее будет различаться в соответствии с социально признанной важностью случая и официальной его ролью в нем. Когда индивид сверхвовлекается в тему разговора, создавая у других впечатление, что у него нет должной меры самоконтроля над своими чувствами и действиями; когда мир взаимодействия становится для него слишком реальным, тогда, вероятно, другие переключатся с вовлеченности в беседу на вовлеченность в говорящего. Сверхобеспокоенность одного человека оборачивается отчужденностью другого. В любом случае, мы должны видеть, что сверхвовлеченность обладает свойством мгновенно делать индивида несостоятельным в качестве участника взаимодействия; другие должны приспосабливаться к его состоянию, в то время как он не может приспособиться к их состоянию. Довольно интересно, что, когда импульсивность сверхвовлеченного индивида немного убывает, он приходит к ощущению неприличности своего поведения и становится обеспокоенным собой, что вновь иллюстрирует тот факт, что отчуждающий эффект, который индивид оказывает на других, он неизбежно испытывает и сам. Независимо от этого, мы должны видеть, что готовность к сверхвовлеченности — это форма тирании, практикуемая детьми, примадоннами и всевозможными господами, которые в данный момент ставят свои собственные чувства выше моральных правил, делающих общество безопасным для взаимодействия.
