Другой формой почтительности через преподнесение была практика, когда персонал и пациенты подчеркнуто предлагали всем пациентам участвовать в прогулках, трудотерапии, любительских концертах, беседах во время еды и других формах групповой активности. Отказы принимались, но не было пациента, которому бы это не предлагали.
Еще одной стандартной формой почтительности через преподнесение в отделении А были распространенные мелкие услуги и помощь. Медсестры могли делать небольшие покупки для пациентов в городе, пациенты, возвращаясь после посещения дома, могли подвозить других пациентов на машине, чтобы тем не надо было добираться общественным транспортом; пациенты-мужчины могли чинить что-либо, а пациентки могли оказывать какие-то услуги взамен. Пища поступала с кухни, уже распределенная по индивидуальным подносам, но за каждой трапезой происходил оживленный обмен едой и прямые подарки различных блюд от тех, кто был к ним безразличен, тем, кто их любил. Большинство пациентов отделения по очереди переносили подносы с едой с кухонной тележки на стол, а также тосты и кофе со столика у стены. Этими услугами обменивались не в соответствии с каким-то формальным графиком, выработанным для поддержания справедливости; это, скорее, было незапланированными поступками, посредством которых актор выражал сочувствующее участие реципиенту от имени присутствующих.
Я упомянул четыре самые общие формы почтительности через преподнесение: приветствия, приглашения, комплименты и небольшие услуги. С помощью всего этого реципиенту сообщают, что он не одинок, существует не сам по себе, но что другие интересуются или стремятся интересоваться им и его личными частными заботами. Вместе взятые, эти ритуалы непрерывно символически подчеркивают, что эго реципиента не отгорожено от других.
Были проиллюстрированы два основных типа почтительности: ритуалы преподнесения, посредством которых актор конкретно демонстрирует свою высокую оценку реципиента, и ритуалы избегания, принимающие формы запретов, ограждений и табу, и подразумевающие акты, от которых субъект должен воздерживаться, чтобы не нарушить право реципиента держаться на расстоянии. Мы знакомы с таким различением из классификации Э. Дюркгейма, подразделявшего ритуалы на позитивные и негативные обряды[57].
Предполагая, что есть вещи, которые нужно говорить и делать для реципиента, и вещи, которые говорить и делать нельзя, мы сознаем, что между этими двумя формами почтительности существует конфликт, выражающий присущую им противоположность. Поинтересоваться здоровьем человека, благополучием его семьи или состоянием его дел — значит преподнести ему знаки сочувствующего внимания, но в определенном смысле сделать такое — значит вторгнуться в личную заповедную сферу человека. Это становится очевидным, если подобные вопросы человеку задает актор неподобающего статуса или если недавние события сделали ответы на эти вопросы болезненными. Как полагал Э. Дюркгейм: «Человеческая личность — священная вещь; нельзя рисковать осквернить ее и нарушить ее границы, но в то же время величайшее благо состоит в единении с другими»
