. При этом указанная публикация с момента выхода и по сей день входит в литературу к семинарским занятиям по курсу общей психологии для студентов факультета психологии МГУ всех специализаций. Тем самым психологическая традиция внесения идей Гофмана в отечественный научный оборот вряд ли менее весома, чем социологическая, и стремление рецензента монополизировать и приватизировать трактовку идей такого сложного и неоднозначного мыслителя, как Э. Гофман, не могло вызвать у нас понимания. Для многих социологов он до сих пор остается маргиналом, многие фундаментальные издания по социологии его игнорируют, его подходу «не удается органически влиться в социологическую традицию»
[260]. Ему даже не нашлось места в огромном «Энциклопедическом социологическом словаре» под ред. Г.В. Осипова (М., 1995). «Для огромного количества поклонников Гоффман является исключительно автором многочисленных социально-психологических этюдов и эссе»
[261].
В вопросе транслитерации имени ученого также ничего похожего на единообразие и устоявшуюся традицию не обнаруживается. Встречаются следующие варианты: Ирвин Гофман[262], Эрвинг Гоффман[263], Ирвинг Гофман[264], Эрвин Гоффман[265]. Выбирая правильный, на наш взгляд, вариант русского написания имени Erving Goffman, мы исходили, во-первых, из сложившейся в последние десятилетия и узаконенной в редакционной практике и словарях тенденции замены удвоенных согласных одинарными в иноязычных именах собственных (так, Оллпорт постепенно превратился в Олпорта, а Пеннсильвания в Пенсильванию). Во-вторых, имя Erving уникально, Google в ответ на этот запрос дает только одного Гофмана, а русским Ирвин обычно переводится более привычное английское имя Irvin, например Irvin Yalom. Наконец, «г» в конце имени с формальной точки зрения можно было бы в равной мере как сохранить, так и опустить; в первом случае оно, однако, сливалось с начальным «Г» фамилии и все равно фонетически терялось. Поэтому — Эрвин Гофман.
Не могли мы согласиться и с упреком в переводе одного и того же слова по-разному в разных местах. Любому переводчику и редактору известно, что смысл слова определяется контекстом; в разных контекстах одно слово приобретает разный смысл, и никогда не удается механически сохранять соответствие между английским термином и его русским словарным эквивалентом. Отстаиваемый экспертом идеал «назад к подстрочнику» создает лишь иллюзию точности передачи смысла; сохранение при переводе одного и того же наиболее частотного словарного значения термина может не способствовать лучшему пониманию целого, а затруднять его, как, например, перевод понятия «encounter» буквально точным, но часто контекстуально чуждым словом «встреча». Эксперт отмечала, что наш перевод определенных терминов искажает смысл их употребления Гофманом, но истина заключается в том, что
